Я и мой жених Антон решили перед свадьбой устроить себе десять дней незабываемого отдыха. Не сказать, что мы торопились расписаться, больше всего хотели увидеть мир. Мы отдыхали в Турции два года назад, нам очень понравилось, а теперь пожелали посмотреть Дубай. Но есть ещё одна причина, почему мы так торопились уделить друг другу чуть больше времени. Из-за войны побоялись расстаться навечно.
Спустя семь дней не сказать чтобы впечатляющего отдыха в Дубае мы в поисках лучшего решения сидим в номере отеля как на иголках. Родители Антона звонили позавчера и предложили остаться в Эмиратах ещё на какое-то время, в России началась мобилизация, и многие в панике уезжают к родственникам ближайших стран. Родители побоялись потерять своего единственного сына на войне и молят Антона остаться в Дубае. Но как долго? Мы ведь в Эмиратах не в гостях. Если решим остаться, то нам придётся искать работу. А где и какую, я представить не могу.
Я вижу сомнения Антона, всё же там, в Санкт-Петербурге, у него квартира, работа, родители. А здесь мы чужие и никому не нужные. Но есть большая вероятность, что его призовут, и никуда от этого не денешься. И где уверенность, что он вернётся? Там сейчас столько людей погибает. И идеи, как назло, хорошей нет.
– Антон. Давай выйдем и прогуляемся? Наступил вечер, и на улице, возможно, нет такой жары.
– Ничего не хочу. Зря мы приехали в Дубай.
– В смысле?
– В прямом.
Я хмурюсь. Он винит меня в чём-то? Но я ведь не настаивала, мы вместе решили купить путёвку.
– Сидеть в номере тоже не вариант, – добавляю как можно мягче. – Может, прогулка поможет нам найти лучший выход из положения?
Антон принимается расхаживать по номеру, сцепив руки за спиной. Я сижу на кровати перед наполовину упакованным чемоданом и нервно наблюдаю за ним. В последние дни он сам не свой, плохо спит, потерял аппетит, часто вздыхает и ничто его не радует.
– Такой, как я, служивший в танковых войсках, самый первый должен быть на передовой. Меня ещё в начале года призывали, но у отца был приступ, а мать — инвалид, ты знаешь, я отмазался. А сейчас? Когда стали больше призывать, я останусь в стороне, как трус?
