Мою жопу рассматривали, мою жопу обсуждали, но никто ее не трогал. В тренировочном лагере каждый головорез знал, что «белая сука» – личный интерес Джамаля.
Это давало мне некоторую свободу, которая после долгого заточения в гареме кружила голову.
Уши закладывала от стрельбы. Я стояла в узком ущелье, метрах в ста от нас были выставлены мишени. Мишени Альбека, Рамиля, и Юсупа были расстреляны в мясо. Моя же болталась на ветру не тронутой, хоть я и расстреляла все патроны.
«Подойди»,– прохрипел его настойчивый бас.
Строгий голос Бахтияра, тренера по стрельбе перекрикивал шум отлетающих гильз.
Высокий, накачанный, замотанный в пустынного цвета хаки одежды, он укрывался в тени, пока мы жарились на испепеляющем солнце.
«Плохо Стреляешь»,– с сильным акцентом, но по-русски попытался сказать он.
Я стояла и жмурилась от солнца, понимая, что он пялится на веснушки на моем сморщенном носике. Таких тут ни у кого нет. Светлые волосы были убраны в тюрбан, но глубокое декольте сколько его не вытирай моментально наполнялось потом.
«Очень плохо»,– он недовольно и с прищуром покачал головой.
Бахтияр еще раз очертил взглядом мой силуэт песочные часы, большую упругую грудь, тонкую талию подчеркнутую коротким топиком и крутые бедра не уступающие в объёмах восточным красавицам, и только после этой инспекции перелистнул истрепанный блокнот с записями стрельб.
«Женщина должна уметь направить ствол. Иначе все выстрел мимо»,– зазвучало из его уст как афоризм.
По его ухмылке я быстро поняла, что он нарочно подобрал такие двусмысленные слова.
«Ты умеешь направить ствол?»– все стрелки дружно заржали.
«Давай давай я покажу!»– прокричал со своего полигонного места Юсуп. Высокий худощавый парень из средней Азии. Без бороды. С голубыми глазами и смуглой кожей. Его щетина были окантована по-европейски. Очевидно для заданий на Балканах или даже в западной Европе. Он часто говорил по английски в лагере, хотя очевидно знал русский. Просто говорить тут было не с кем.
Все естественно засмеялись.
Бахтияр накричал на него. Из того, что я уже начинала понимать по-афгански были только ругательства. Он назвал его «шакал членом».