Его величество отодвинулся от стены, прикрыл потайной глазок портретом моего прапрадеда и сказал, морщась:
– Они сейчас передерутся.
Я громко и тягостно вздохнул, а королевские советники посмотрели с осуждением. По их мнению, я обязан был искриться счастьем и не затягивать с выбором той, с которой пойду через всю жизнь.
Да и что тут выбирать? В моём распоряжении целая толпа прехорошеньких родовитых девиц, бери любую, не ошибёшься. Но именно это и смущало. Я их, можно сказать, не различал. Замени леди Ламелию какой-нибудь леди Азамилой, и ничего не изменится. Вообще.
Выбор выглядел как нечто обезличенное и неправильное. Но древний артефакт активировался, и уже отмерял последние часы.
Я обязан назвать невесту и назначить день свадьбы, иначе, по законам нашего королевства, потеряю право наследования.
Обязан! Но…
– Сын, может Флексу? Ты ведь оказывал ей знаки внимания, – неуверенно предложил его величество.
Я отрицательно качнул головой.
Там, под дверью совещательной комнаты, ждали представители лучших семей – отцы и братья. Даже сквозь толстые стены слышался шум их разговоров, и снаружи, судя по всему, действительно назревал бой.
Драка, которая ничего не решит, потому что…
– Ну нет среди них девушки, на которой я хотел бы жениться! – очень опасное, зато искреннее заявление.
Отец плюхнулся обратно в кресло и закатил глаза. Трое его советников тоже. А я сжал кулаки, понимая, что не имею права упустить трон. Если не я, то первым наследником станет кузен Оуэн, а он не тот, кому хочется доверить государство и народ.
– Зейн! Хватит уже! – на нервах рявкнул отец. – Выбирай! Быстро!
Но нервы ничего не меняли. Я не мог.
Несколько минут в комнате висела тишина. Песочные часы в резной рамке – миниатюрная копия того самого Артефакта Выбора, – стояли в центре стола и раздражали самим фактом своего существования.
– Эх, если бы можно было повернуть время вспять и защитить истинную невесту, – вздохнул один из советников. – Всё было бы проще.
Спустя ещё минуту прозвучало:
– Кстати, а почему нет?
Все встрепенулись и уставились на лорда Далина, старейшего и умнейшего из папиных приближённых.