Ночь сегодня выдалась звездная. Я шла с работы и смотрела в зимнее небо, любуясь мерцающими точками. Редко в городе увидишь такую красоту, обычно небо затянуто плотной шторой облаков, через которые иногда светит луна, находя прорехи в серой облачной ткани.
Но сегодня небо было чистым и ярким. Звезды бодро перемигивались, луна гордо сверкала, как отполированная сковородка. Такую красоту я видела только в детстве в деревне у бабушки. А запомнила я этот момент так хорошо, потому что это было последнее счастливое воспоминание детства. Бабушка умерла, а меня определили в детский дом, потому что у меня на свете больше не было никого кроме доброй старушки. Дальше была неразбериха с документами, меня отправляли с одного детдома в другой. Не сладко было.
Я тряхнула головой, прогоняя дымку воспоминаний и вдохнула поглубже морозного воздуха.
Тут я наступила на что-то скользкое и со всей дури шлепнулась на пятую точку. Было больно и немного обидно. Я сидела на раскатанной полоске льда. Ох уж эти дети, раскатают лед посреди дороги! Сама тоже хороша, шла, рот разинула, голову задрала, как будто звезд не видела никогда.
Попу подмораживало, я уперлась ладошками в лед и аккуратно поднялась, чтобы вновь не навернуться и не расквасить себе нос.
Только поднялась, начала отряхиваться, как меня ослепила вспышка. Я отвернулась от яркого света и услышала смачный шлепок, а затем такое же смачное чертыхание.
Передо мной на этом же льду лежал мужик в черном классическом костюме. Мужчина был очень большим, под пиджаком угадывалась груда мускул. Еще он был очень высоким. Наверное, упасть с высоты такого роста намного больнее, чем мне с моим метром с половиной.
Стоп! А чего этот мужик за мной шел? Обычно в такое время нет никого, разве что пьяница какой шатающийся бредет по обочине дороги.
Маньяк! Мысль пришла так неожиданно, что меня обдало холодным потом. Рубашка под пуховиком прилипла к спине. Я бегло осмотрелась: бежать некуда, мы на середине дороги, идущей по пустырю. До ближайшего дома в конце дороги я не добегу, не успею – у него вон какие длинные ноги! Орать тоже бессмысленно, никто не услышит, ни одной живой души нет поблизости.
