Темный зал с ярко освещенным пятном посередине. В нем находился мужчина лет двадцати пяти, темные волосы коротко стрижены за исключением тонкой косицы, спускающейся ниже талии и идущей от темечка. Нереальные голубые глаза сейчас ярко светились.
— Ты продолжаешь утверждать, что обеспеченные отпрыски не могут быть несчастны? — раздался приятный баритон над головой мужчины.
— Да, наставник, на моем пути такие не встречались, если не считать их глупые сетования на скуку, или про слишком навязчивое внимание, которое им нравится, но они лицемерно называют это несчастьем; или выбор нарядов, от обилия которых рябит в глазах, а вздорным девицам этого мало, они ноют, что им нечего надеть, — мужчина презрительно скривился.
— Что ж, срок у тебя ровно три фазы, ровно столько осталось до открытия ворот Академии надежд, — спокойно отозвался невидимка.
— Наставник? А что я должен сделать? — не совсем понял задачу мужчина.
— Обойти все девять миров, граничащих с Академией, и отыскать самых несчастных людей и нелюдей. За каждый просчет получишь наказание, хватать первых попавшихся нельзя. Они должны сами произнести ритуальную фразу перехода: «Я готов или готова оказаться где угодно, но подальше отсюда». Именно это последняя стадия отчаяния. Вот амулет, он притянет тебя к нужным кандидатам.
В раскрытую ладонь спланировал кругляш, на миг засветился и тут же потух. Мужчина впервые поднял голову вверх.
— А как же межмировые порталы? — Лоб разрезали морщинки.
— Амулет пронесет тебя к нужному объекту без проблем. Отправляйся прямо сейчас. С языком, благодаря ему же, тоже проблем не возникнет. Иди, времени мало.
Ответить мужчина не успел, вокруг него словно маленький тайфун закружился, унося его к первому несчастному кандидату…
***
— Софи, Софи! Ты куда запропастилась, паршивка? — донесся до меня голос Лилии, второй жены папы. Я застыла в беседке в саду. Как же она мне надоела, ее даже выгнать нельзя, так гласило завещание отца. Папа, папа, как же тебя угораздило связаться с этой горгоной, еще и погибнуть из-за нее?
Последние четыре года жизни стали для меня настоящей мукой, моим персональным Адом. Я часто сравнивала себя со сказочной Золушкой. Насколько в детстве любила эту сказку, настолько сейчас ненавижу. Там у героини хотя бы оставалась призрачная надежда на счастье — ее принц, который нашел и увез во дворец. Мне такое не светило, потому что вот уже два года я заперта в золотой клетке собственного дома.
