– Кто там, Афена? – звонкий девичий голосок колокольчиком прозвучал среди стен опустевшего дома.
– Настюшка, от Горянских, – хриплый старческий голос немедленно отозвался, быстро протараторив: – просят милостью не обделить, дескать, с делом нарядным пожаловали. Барышню ожидают сегодня, сразу же после вечерней, на девичьи посиделки.
Поздно.
К этому времени “барышня”, проведя целый день за работой, голодная¹ и на ногах уже будет держаться с немалым трудом. Какие там “девичьи посиделки”, коль начинающий артефактор не может поладить с простейшим заговором подковы “на счастье”? Стеклянные шарики “от темного сглазу” только мутнели, напоминая глаза дохлых рыб. Целая груда обломков, осколков и оплавленных криво медяшек красноречиво валялась в подвальном углу.
А сегодня Сочельник.
Приятные хлопоты, Служба, гуляния, званый праздничный ужин… Завтра уже Рождество. Любому другому Полина бы отказала. Но Софья Андреевна Горянская оставалась единственным человеком, которому никогда не хотелось отказывать. Даже в упорном стремлении выдать Полиночку Громову замуж.
Особенно после слов нянюшки, прозвучавших за выразительной паузой, выдержанной этой старой лисой:
– Мотору пришлють! А наряды уже привезли.
Устоять невозможно.
Полина и не пыталась…“Мотор” прибыл ровно к без четверти восемь. Два луча керосиновых фар осветили пустынную Лопухинскую дорогу², разрезая кромешную зимнюю тьму, отражаясь от ярких снежинок нарядными блестками, искрясь на поверхностях снежных холмов.
Зимние ночи в столице настолько темны, что Полине казалось, дня вовсе тут не бывает. Черная тьма лишь сменяется серыми сумерками. Девушка вовсе бы потеряла счет времени, переселившись в подвальную лабораторию особняка семьи Громовых³, да строгая няня подобные непотребства решительно пресекала.
И Полина за это была благодарна старушке.
За строгость и за заботу…
Стоя у мутного зеркала в гулком холле роскошного некогда особняка Поленька тщательно расправляла одной ей заметные складочки нового платья, восхищенно любуясь на этот волшебный подарок. Благородный бархат оттенка светлого пепла с легким жемчужным отливом, изысканно-модный покрой, безупречный пошив. В скрытых швах платья незримо струилась высокая магия. Согревающая, очищающая, освежающая.