Виктор Николаевич вернулся домой поздно, внучка Алеся быстро накрыла на стол, но ужинать генерал не стал, выпил чаю и лег спать.
«Даже душ не принял, – покачала девушка головой, – наверное, опять проблемы в штабе».
Дедушка был начальником штаба, никак не мог уйти на пенсию, не отпускали. Алеся была его единственной внучкой, любимицей своего деда. Родителей у нее не было, мама и папа с бабушкой, женой Виктора Николаевича, погибли в автокатастрофе много лет назад. Алесе три года было всего, только внучка и дед выжили тогда. Ездили отдыхать всем семейством в Пицунду, а вернулись вдвоем…
С тех пор Виктор Николаевич ни на минуту не расставался с Алесей. Будучи молодым полковником в то время, он много поездил по гарнизонам, а внучка всегда с ним. Никого больше не было у Виктора, детдомовский он был. Помогала по хозяйству им с внучкой его давняя подруга Аня, еще в детском доме вместе воспитывались. В войну потеряла женщина мужа, а с Виктором случайно встретились еще в молодости, он сразу ее к себе позвал. Аня не могла сидеть без работы, и как-то само собой получилось, что без ее помощи семья стала как без рук. Умелая женщина и еду вкусную готовила, что уж греха таить, Галя покойная не умела стряпать; и на рынок экономно ходила, жена Виктора могла за пару дней зарплату мужа потратить, а в молодые годы он не очень много зарабатывал.
Это сейчас он генерал, и все в порядке: служебный автомобиль, дача, и много еще разных привилегий, и шофер, конечно, личный – молодой срочник Эльдар.
Когда Алеся увидела дедушкиного водителя первый раз, земля из-под ног уехала. Он привез парадный мундир генерала из химчистки, Аня приболела и не смогла сама забрать.
Эльдар на Алесю едва взглянул, а она думать ни о чем и ни о ком не могла с того дня, все из рук валилось.
Аня через пару дней выздоровела и с большим усердием взялась еду готовить, так как пока она болела, генерал с внучкой все больше на бутербродах да на кашах сидели.
– Алеся, учись готовить, тебе уже восемнадцать. Того и гляди, замуж выскочишь, а готовить не умеешь. Мужа кормить надо, а то уйдет, если голодом морить станешь.
