Тот замок стоял на вершине скалистых гор, подступиться к нему было невозможно, с какой стороны ни посмотри. Каменные валы перекрывали путь. Лишь одна дорога вела к нему, да и та находилась под постоянной охраной стражи. Даже жители города не имели права ступать туда, а те, кому это было позволено, с благоговейным трепетом взирали на замок. Высокими пиками уносился он в облака, скрывая верхние окна. Казалось, замок не был построен людьми, скорее был высечен из целой скалы неизвестными мастерами.
Благодаря постоянной работе матери на кухне Син росла там с самого детства. Большую часть времени девочка была предоставлена самой себе, так как у матери не было ни одной свободой минуты, когда бы она не готовила для хозяев замка или не прибиралась в комнатах. А в промежутках между сном у женщины попросту не оставалось сил на маленькую дочь. Потому девочка росла самостоятельной. Целыми днями она могла играть в мяч в здешнем саду с благоухающими цветами. Прятаться на чердаке и с трудом читать книги, принесённые ей матерью, или же бродить по скалистым берегам вдыхая морской бриз и слушая песни северных ветров.
Она частенько гуляла с мальчишками, двумя сыновьями конюха, что тоже жил и работал при дворе, и нередко ввязывалась в драки вместе с ними. Мальчишки всеми силами защищали подругу, но иногда это оказывалось тем не по плечу. В такие дни Син приходила домой искалеченная, с разбитой губой, подбитым глазом или ободранными коленями, а то и всем сразу. Мать всё сетовала на дочь, говоря, что она должна стать более женственной и перестать драться, чтобы в будущем выйти замуж, а не проработать всю жизнь в замке как она сама, на что девочка лишь хмурилась. На вопросы матери, что случилось, девочка отвечала кротко: «я только хотела помочь Алану и Элиду». Но даже такие моменты не могли очернить прекрасного детства маленькой девочки, умеющей мечтать и не боявшейся расправить свои маленькие крылья.
Единственное, что часто портило ей жизнь – постоянные придирки принца. Восьмилетнего мальчика Луна, которого в замке все звали «Ворон». Откуда взялось такое прозвище, никто не знал. Но некоторые предполагали, что принца прозвали так за отрешённость от всего происходящего в замке. Кто-то считал, что его прозвали так лишь по причине смольного цвета волос и чёрных глаз, будто выплавленных из стекла, в которых, при разговоре с юным принцем, можно было даже увидеть собственное отражение.
