Я уже почти месяц работала в баре, устроилась обычной официанткой. Но это не значило того, что каждый мужчина мог позволить себе больше, чем могло было быть.
– Ты отказалась участвовать в субботнике в комнате вип-гостей? – поинтересовалась управляющая, сделав так, чтобы ее вопроса никто не услышал.
В своей голове она, видимо, сделала какие-то свои выводы.
– Ты больше не будешь здесь работать! Увольняю! Пошла вон! – как сумасшедшая крикнула она и дала мне несколько минут на сборы.
Такой исход событий меня не особо обрадовал. Странно радоваться своему увольнению, правда? Но не во всех случаях. Это рабочее место мне, итак, не доставляло удовольствия, но делать было нечего, сюда я шла с надеждой на хоть какой-то заработок.
Меня очень напрягал местный контингент. Да и многие мужчины, посещающие заведение, позволяли себе вольное поведение.
Я принципиально не трахалась с клиентами, как это делали другие девушки, но мне приходилось регулярно отсасывать, а меня это жутко вымораживало. И отказаться я не могла – это бы означало вылететь с работы. Но отработка на субботниках – это уже слишком! Я много слышала об этом, но мне всегда удавалось избегать этой унизительной процедуры.
– Пожалуйста, мне нужна эта работа! – взмолилась я, но она была непреклонна.
– На тебя клиенты жалуются, плохо обслуживаешь! – уже слегка успокоившись, добавила она. – Мне нужны покладистые девочки. И когда все отрабатывают субботники – ты должна также присутствовать и работать ртом!
Вот так, работа официантки стала для меня работой шлюхи. А точнее – давалки, как нас, работающих на нее официанток, называла моя начальница.
Моей семье было нелегко. Мы жили с бабушкой, которой приходилось кормить двух девочек.
Я видела, как она старается из последних сил и пошла сюда, чтобы принести в семью хоть какую-то лишнюю копейку.
Мне не особо нравилось посасывать соленые отростки пьяных клиентов, но многие кончали почти сразу же, стоило только взять в рот, а затем я сплевывала сперму в салфетку и дело сделано. Это была плата за возможность работать в этом баре, который я и любила и ненавидела одновременно.
