1. Глава 1. Катя
Младенческий плач мне послышался ещё утром. В недоумении выбежала на улицу босиком, трава мокрая, ноги быстро вымокли. Остановилась. Прислушалась — ничего особенного. Обычное утро на задворках цивилизации. Эта дача принадлежала моей семье целую кучу лет, но никто ею давно не пользовался. А теперь, когда у моего отца появилась новая жена, я сбегала сюда при первой же возможности. Во-первых чужая женщина напрягала, во-вторых своей недвижимостью я до сих не обзавелась.
— Послышалось, — заключила я.
Наверняка — жить здесь особо было некому, слишком неудобно и от города далековато. Соседний дом стоял заброшенным уже лет десять точно, двор порос бурьяном, забор упал.
Плачущему младенцу было неоткуда взяться. У меня не было детей, но тот горький, едва различимый звук сыграл на самых потаенных струнах моей души и сердце тревожно сжалось.
— Скоро на работу, - напомнила себе я.
Снова посмотрела на соседний дом. Мне показалось, что там, за стёклами, наполовину битыми, кто-то прошёл. Стало жутко и я торопливо вернулась в дом, благо до электрички, которая ходит один раз в город и один раз обратно осталось минут сорок, а мне идти целых двадцать. Обула кеды, туфли сунула в сумку — перед работой переодену, идти по разбитой колее на каблуках это целое испытание.
Дорога шла через лесок. Редкий, берёзы да кривые ёлки, но торжественно, как только в начале осени бывает, печальный. Обычно эта вынужденная утренняя прогулка приносила мне удовольствие, но не сегодня. Сегодня меня не отпускала тревога. И лес шуршал так таинственно, и надрывный детский плач не шёл из головы. А потом в монотонный шелест листьев вмешался другой звук. Шаги. За мной точно кто-то шёл.
Народу в дачной деревне было немного, но единственная утренняя электричка была весьма востребованной. Не нужно бояться. Но шаг я тем не менее прибавила.
— Девушка! — окликнули меня сзади.
Ну, вот. Появился соблазн бежать стрелой в лес, куда подальше. Слишком этот голос был вкрадчив. Такой же таинственный, как и шёпот леса этим утром. У меня по коже мурашки и чёткое понимание чего-то неизбежного. Вспомнила отрывки криминальных новостей — распростертые, истерзанные женские тела. Лишённые стыда и стеснения, как и жизни. Но я то пока жива. Убежать я не сумею - фантастика. Можно поорать — вдруг где-то грибники шарахаются, или на электричку кто идёт. А ещё судорожно вспоминаю, приличное ли на мне белье. Лежать мёртвой в старых трусах не хотелось отчаянно.
