– Эй, что вы делаете?! Отстаньте! – двое бородатых татуировщика силой усаживали меня в кресло, – Светка, помоги мне, скажи, чтобы они прекратили, мне не нравятся такие игры! – жалобно пищала я, обращаясь к своей подруге, пока крепкие парни приматывали липким скрежещущим скотчем мои руки к подлокотникам.
– Танюха, расслабься! Ребята прикалываются просто, не кипишуй, мне всë равно вставать сейчас нельзя… – в ее голосе звучало желание понравиться парням больше, чем спасти лучшую подругу, которую она привела в подвал от изнасилования.
Парни были и в правду сильными и я почувствовала что-то неладное, когда мне с силой раздвинули ноги. Сопротивляться больше не было сил и одна надежда на подругу.
Вот сучка! Сама меня притащила в этот тату салон, к своим дружкам, а теперь и пальцем пошевелить не хочет, чтобы угомонить их!
– Да не дëргайся ты, малышка, – один из парней убрал мои растрепавшиеся волосы с лица, – и не шуми, у нас тут приличное заведение, – с ухмылкой добавил он и заткнул мне рот, какой-то тряпкой.
– Сейчас мы посмотрим, что у тебя под маечкой, – добавил второй, при этом мерзко улыбаясь. Я паниковала из-за своей беспомощности, выворачивалась, мычала в трубку, пыталась отбиваться ногами, но из этого ничего не вышло – рывок скотча и мои щиколотки, как и руки примотаны к креслу, – так-то лучше, крошка, брыкаться тоже не надо.
Стоны вязли в густом пространстве подвала и безысходность наваливалась как океан. Все мое тело выворачивало на изнанку.
– Мы тебя скоро отпустим…
Я жалобно мычала, в надежде что парни сжалятся надо мной, что это действительно грубый прикол и меня сейчас отпустят, но не тут-то было.
Один из парней аккуратно подцепил мою майку и потянул её вверх, задрав мне прямо на голову. Я услышала щёлкнувшую застёжку лифчика, которая как назло находилась спереди, мои круглые груди третьего размера выпрыгнули наружу и стали полностью доступны для обозрения двух татуировщиков.
– А сосочки то возбуждены! – хмыкнул бородач, не так уж тебе видимо всё и не нравится, недотрога! – пальцы грубо сжали мои соски и стали их выкручивать, было очень больно, но вместе с болью появилось удовольствие, сладкое и унизительное. Я была уверена, что жутко покраснела, чувствуя как горит моё лицо.
