Вообще, понятия не имею, что я здесь делаю и как докатился до такой жизни. Посреди девчячьей спальни с мишками, розовыми пледами, бантиками на стенах и ещё какой-то лабудой, в которую я даже не стал вникать стояла хрупкая блондинка двадцати лет, закутанная в одеяло. Она тряслась, как осиновый лист на ветру, готовясь потерять свою девственность. Сама захотела. Сама привела меня сюда, а сейчас медлит и боится, смотря в пол.
Эх, Лёха, это край. Мне показалась она забавной, с небольшими причудами, а теперь я понял, что она ушибленная на всю голову. Кто приводит к себе в дом практически незнакомца, да ещё и в весовой категории в несколько раз больше, чем ты сама? Да ещё, если ты девственница? Да ещё, если теперь совсем не уверена? И, в конце концов, кто к двадцати годам остаётся девственницей? Мне с самого начала нужно было смекнуть, что там все сложно. Тараканы в головах у девушек – не миф, но таких я ещё не встречал. Толстых и жирных, ходящих толпой.
Моя игра в любопытство зашла слишком далеко. Я так увлекся наблюдением за ее причудами, что совсем потерял бдительность. А теперь вляпался по самые уши – сижу среди всего этого полудетского хлама, пообещав лишить девственности такую проблемную девченку. От этого было еще больше не по себе – будь она как все, было бы проще. А этот нежно-розовый просто выедал глаза. Не в том плане, что был неприятен, я просто предпочитаю взрослых женщин. Хоть ей и исполнилось уже двадцать, девчонка была излишне романтична. Хотя, не спорю, была в этом какая-то притягательность.
Екатерина Анатольевна сделала шаг ко мне, потом шаг назад, и так несколько раз. Потом сделала оборот вокруг себя, прошлась по кругу в нерешительности, словно голубь, ожидающий крошек хлеба.
Глубоко вздохнув, она выпалила:
– Я сейчас! – и убежала в ванную.
Я сел и обхватил голову руками. Вроде не пьяный, уже год в рот капли не беру, а совершаю такие глупости. Походу, пора валить. Вот что я буду с ней делать? Понятие не имею, как обращаться с целками, да ещё и такими… юркими. Повелся на новизну и необычность, а теперь жалею.
