Алëна
Раздался грохот входной двери. Я
осторожно вышла в прихожую. Брат стоял, оперевшись о стену, и смотрел на меня
стеклянными глазами. Было страшно до икоты.
Что в очередной раз взбредёт на
ум этому придурку в голову? В прошлый раз чуть не избил и я едва успела
убежать.
— Валер, я поговорила с
риэлтором. Нашу квартиру можно продать и купить две комнаты в общежитии, —
осторожно сказала я.
— Ал, ты охренела?! Я в общаге
жить не буду! — заорал он, глядя на меня стеклянными глазами.
— А я так больше не могу. Валер,
ты вынес из квартиры всё, что можно было. Если бы посчастливилось, ты бы
бабушкины панталоны заложил за наркоту.
— Бабушку не трожь, шлюха.
— Я не шлюха! — крикнула с
гневом, обида пересилила страх.
Брат подошёл ближе и улыбнулся
ехидно.
— А кто ты? Спуталась с
иностранцем. Залетела от него. Тебя предохраняться не учили, курица тупая. Ано
мне поможет. Он вернётся, — передразнил мою речь брат. — Где теперь твой Ано?
Скоро рожать, а его нет. Ты куда этих высерышей притащишь? Сюда? Ну, ок, чë. А кормить
и одевать на что? Много тебе декретных заплатят с твоей поломоечной работы?
Институт теперь псу под хвост. Если ты рассчитываешь на меня, Ал, то херушки.
Самого еле на работе держат.
Я заревела и понеслась в свою
комнату. Закрылась на ключ и села на кровать.
Бесит, что брат сокращает моë имя
до двух букв Ал. Страшно находиться с ним в одном доме. Наркоманы — люди
непредсказуемые. Обидно, что мать лопает с утра и до ночи, к ней тоже жить не
поедешь.
Мы с Валерой погодки. Он на год
меня старше. Мама родила его в двадцать пять будучи замужем. Потом появилась я.
Ничего не предвещало беды, но через пять лет брака отец ушёл к другой.
Мать пыталась его вернуть, но он
заявил, что разводится. Любовница ждёт малыша. Мама запила с горя, да так
сильно, что не смогла остановиться. В нашей однушке появились компании таких же
выпивох, как она. Через год родительница привела сожителя. Тот сильно избил
Валерку. Соседи сообщили в опеку и полицию, сославшись на громкие детские
крики. Нас забрали из квартиры.
Жаль, бабушкино больное сердце не
позволило оставить у себя. Она хотела, не разрешили. Папина родня открестилась
от нас. Отец заявил: «Не верю, что дети от меня. Томка их где-то нагуляла».
