Ненавистное здание всё ближе. Я даже знаю, где и когда папа затормозит машину, хотя никогда не была в этих местах. Просто чувствую, и невыплаканные слёзы начинают душить.
Но нет, я не расплачусь. И уж тем более, не сейчас, когда она сидит в соседнем к нему кресле. Мысленно уже празднует, наверное.
До встречи с мачехой я думала, что это только в сказках они бывают сосредоточием всего худшего. Только в сказках они могут вот так до неузнаваемости менять своих мужей, заставляя плясать под свою дудочку. Только в сказках они ненавидят своих падчериц, мечтая сбагрить их подальше…
Но, увы, это реальность. Причём она гораздо хуже, чем я могла себе представить.
— Провожать не надо, — заявляю я, когда машина останавливается.
Я старалась говорить невозмутимо, и, судя по безразличной реакции папы, у меня получилось. Хотя… Может, он уже давно равнодушен ко всему, что со мной связано, а я просто не замечала, пытаясь сберечь его чувства?..
Мачеха согласно кивает, хотя я не к ней обращалась. И она это прекрасно знает, но не может обойтись без обозначения причастности и важности своего мнения в любом пустяке.
— Ты уверена? — скорее для очистки совести спрашивает отец. — Чемодан довольно большой.
— Он на колёсиках, — отрезаю я, выходя из машины.
Следом никто не выходит. Может, папа и хотел, но мачеха его точно остановила. Я настолько уверена в этом, что машинально представляю этот её жест. Словно вживую вижу, как она покровительственно и успокаивающе кладёт ладонь на его руку, смотрит ему в глаза и улыбается, а внутренне наверняка шипит, как змея. Почему эта женщина так легко управляет сознанием моего отца, казалось бы, умного мужчины?
Я, конечно, понимаю, что ему непросто пришлось после смерти мамы. Но чтобы настолько… Все мои попытки достучаться до него и раскрыть правду лишь больше отдаляли меня и от него и сильнее подпитывали неприязнь мачехи.
А чемодан, кстати, даже на колёсиках тяжёлый. Неудобно волочить. До ненавистного здания, которое вот-вот станет моим новым «домом, остаётся примерно половина уже преодолённого пути.
Остановившись, я зачем-то оборачиваюсь — машина папы уже уехала.
