ЧАСТЬ 1. Корпоратив – к незнакомцам в кровати.
Голова безжалостно раскалывается, перед глазами порхают не мотыльки, а, скорее, бегемотики и мне ужасно жарко и душно.
– Ммм… idiota, – бормочу, пытаясь понять, как это меня так угораздило?
Ведь не пью, не курю, по мальчикам не шастаю. Зачем, когда у меня есть замечательный парень? Что вчера было-то? Или сегодня?
Пока я ворочаюсь и пытаюсь разлепить глаза, в нос ударяет горьковатый запах хвои, смешанный с коньяком. Это ещё что за шутки? Витя купил новый парфюм? Мне, наконец, удается разлепить глаза. Кроватка, день, писец и Нора… Писец, потому что это не моя кровать под пафосным пологом, не моя комната – я вижу отсюда её дальний угол – она раза в четыре больше моей скромной однушки, – и… Я поворачиваю голову и чувствую, как сердце медленно гнездится в пятках.
Merda! Итальянские ругательства порой выручают. Я в чужой кровати, а рядом со мной спит чужой полуголый мужчина. Сейчас виден только краешек спины и рука. Очень даже ничего так рука, отмечаю, дыша через раз. С татуировкой – какое-то растение и, кажется, что-то вроде креста.
Брюнет с короткой стильной – вроде бы – стрижкой. Чтобы увидеть больше, нужно через него перелезть. Но я на такой подвиг не способна. Вспоминай, как ты здесь оказалась, а? Голова два уха!
– Приехали, Нора. Доброе утро, предновогодняя неделя! – бормочу озадаченно.
Раздается негромкий вздох и мужчина начинает шевелиться. Я застываю. Молилась ли ты на ночь, Нора, а? Потому что твой Отелло вот-вот проснется. Стыдно, страшно и… пока я себя накручиваю, незнакомец, кажется, зевает и рывком оборачивается в мою сторону. Перед глазами все плывет. Вижу только чужие глаза – жгуче-южные, черные, с длиннющими ресницами!
– Доброе утро, плачущая девочка, – голос – вынос мозга. Такой, который призван делать из женщин желе. Низкий, с хрипотцой и едва заметным певучим акцентом, – как жизнь сегодня? Больше, надеюсь, горевать по этому недоумку не собираешься?
