Идеальная семья, умилительные чувства, трогательная забота – да, это о нас. Моя розовая мечта, наверное, как и у всех девочек. Только розовые очки часто бьются стеклами внутрь, и, уже вытирая кровавые слезы, прозреваешь: нет в мире ничего идеального, а мечты разбиваются о суровую реальность.
Через стеклянные двери кухни выхожу на веранду и опускаюсь в плетеное кресло. Вид на море успокаивает. Особенно сейчас, когда солнце закатывается за горизонт. Я закрываю глаза, чтобы последние лучи коснулись моего лица, но тут же напрягаюсь. Моя идиллия нарушена. Я чувствую присутствие человека за спиной, но не оборачиваюсь.
Отсчитываю секунды...
Через пятьдесят две в соседнее кресло опускается Вадим и закуривает. Я тоже тянусь к маленькому деревянному столику за сигаретами, но замираю. Сейчас, в этих прощальных отблесках дня, глаза Вадима кажутся еще чернее. В них отражаются солнечные лучи, а у меня впечатление, что полыхает огонь.
Зрелище одновременно жуткое и завораживающее.
– Что? Не нравлюсь? – спрашивает Вадим.
Провокационный вопрос.
– Ну почему же? – пожимаю плечами. – Я вас не знаю, – подчеркнуто вежливо поясняю.
– А я кое-что о тебе знаю, Лиза, – произносит мое имя с сарказмом, чуть наклоняясь ко мне через подлокотник кресла. – Ты, как и все, хочешь денег.
Что ж, этот сценарий развития событий я предполагала, так что ответ не заставляет себя ждать:
– Нет, я, как и все, хочу любви.
Смотрю честно и открыто, но Вадим все равно недоверчиво качает головой и, затушив сигарету, говорит:
– Что-то с тобой не так.
– Простите? – делаю вид, что не понимаю.
Я упорно продолжаю обращаться к нему на «вы», как будто провожу границу, но Вадим границ не видит. Он не отвечает на мой вопрос, только рассматривает так, будто я диковинная зверушка в зоопарке.
Теперь волчица скалится, готовясь защищаться, пытаясь показать, что не стоит подходить ближе.
Наконец-то достаю из пачки сигарету, тянусь за зажигалкой, но Вадим успевает подняться, и перед моим лицом появляется огонек. Приподнимаю голову, подкуриваю. Это чертовски неприятно – смотреть вот так на него снизу вверх. Он словно придавливает меня к креслу.
