Иногда Эль Сент-Джеймс очень хотелось сделать больно Аполло Савасу. А порой она представляла, как подходит к нему прямо во время заседания совета директоров, развязывает на нем галстук, расстегивает рубашку и прижимается к его широкой мускулистой груди. Девять лет она старается не обращать внимания на жар, который охватывает ее всякий раз, как встречаются их взгляды.
Она сидела на расширенном заседании, но могла думать только о том, как ей хочется хотя бы пять минут побыть с ним наедине… И тогда они или подерутся, или тут же скинут с себя одежду.
Он говорил о бюджете и оптимизации расходов – это означало, что ее команду опять придется сократить. Так происходило регулярно в течение последнего года, с тех пор как он выкупил долю Эль в компании ее отца, которая вскоре после того обанкротилась. Его пасынок оказался змеей, пригретой на груди, если можно так выразиться.
Эль стала исполнительным директором. Она разработала четкий план, но Аполло, как ей казалось, подрывал его на каждом этапе. Эль точно знала, что могла бы спасти «Маску» без лишних сокращений, но он не дал ей такой возможности.
Потому что он, как всегда, нарочно подкладывал ей свинью. Даже сейчас стремился доказать, что он лучше ее. Эль все понимала, но тем не менее смотрела на его руки и представляла, как замечательно ощутить их на себе.
Черноволосый, черноглазый сын женщины, на которой ее отец женился, когда Эль было четырнадцать. Он ее завораживал. Он очень отличался от нее. Жесткий, неуживчивый, он рос в такой социальной среде, с которой Эль сталкиваться не приходилось. До того, как выйти за ее отца, его мать работала горничной. Видимо, это стало для него серьезным испытанием.
