Где-то в мечтах.
Закат горел розовым, мягким, как шёлк, растекаясь по небу, будто кто-то пролил краску. Поляна дышала теплом – трава качалась под ветром, а воздух пах цветами и далёким морем. Две фигуры стояли на краю, их тени дрожали в золотой пыли.
Он был молод, с руками, что ещё не знали усталости, – высокий, с ветром в волосах, что играл с ними, как с нитями. Она – постарше, с мягкими линиями в уголках глаз, но с улыбкой, что светилась, как звезда. Они смотрели друг на друга, и мир вокруг стих, оставив только их.
– Ты веришь в любовь? – спросила она, её голос был тихим, как шёпот ветра.
Он шагнул ближе, коснулся её пальцев – тёплых, чуть дрожащих.
– Верю, – сказал он, глядя в её глаза, где закат отражался, как в воде. – А ты?
Она улыбнулась, сжала его руку, и её дыхание смешалось с его.
– Я мечтала о ней. О ком-то, кто увидит меня – не годы, не тени, а меня.
Он притянул её ближе, обнял, и тепло её тела стало его теплом.
– Я вижу, – шепнул он, касаясь губами её лба. – И мечтаю – о днях с тобой, о ночах, где нет конца. Где мы просто есть.
Она засмеялась – легко, как звон ручья, и прижалась к нему, её щека легла на его грудь.
– А если время против нас? – спросила она, глядя на закат, что таял в темноте.
– Тогда я украду его, – ответил он, и его голос был твёрдым, но мягким, как обещание. – Каждую минуту, каждый закат – для нас.
Они стояли так, пока розовый свет не угас, а звёзды не зажглись над ними. Их тени сплелись, и в этом сне, таком светлым и чистым, не было имён, только любовь – горячая, как закат, и лёгкая, как мечты.
Город раскинулся под небом, где звёзды не висели на месте, а падали вверх, как слёзы влюблённых, что не могли встретиться. Их свет оставлял за собой тонкие серебряные нити, которые дрожали в воздухе и растворялись в густом тумане, пахнущем мёдом и железом. Этот туман клубился над крышами, цеплялся за шпили башен – высоких, острых, вырезанных из кости дракона, что умер от тоски тысячу лет назад. Каменные улицы вились между ними, узкие и кривые, выложенные плитами, что звенели под шагами, будто кто-то ронял монеты. Каждое утро их поливали водой из колодцев, и в трещинах вырастали цветы, чьи ароматы кружили голову.
