Знакомые руки тянулись к ней сквозь мглу. Они хватали за накидку, тянули за волосы, вязали ноги, затрудняя бег. Темнота казалась живой – она струилась и клубилась сгустками энергии, – черной, тягучей, плотной и невероятно цепкой. Она прилипала к коже, цеплялась невидимыми присосками, тянула страшные щупальца, превращающиеся в покрытые шрамами руки.
Найрани казалось, что она бежит очень медленно. Ноги налились чугунной тяжестью и еле двигались, словно увязшие в болоте. Каждый шаг давался с трудом. Горло словно парализовало.
Она пыталась звать на помощь, но с губ срывались только сдавленные хрипы. А щупальца-руки нагоняли, стремясь вырвать у нее из рук драгоценный сверток. Маленькая кудрявая каштановая головка прижималась к ее плечу. «Мама, мамочка!» – плотнее обвивали шею пухлые ручонки.
Найрани металась и изворачивалась, закрывая собой ребенка. Шупальца-руки ухватились за край покрывальца, обернутого вокруг маленького тельца. Ноша сразу стала в разы тяжелее. Почему не получается держать крепче? Крик ребенка резал тишину, резал темноту, резал сознание. Мгновение – и руки Найрани судорожно сомкнулись в пустоте.
−
Он теперь мой!!! Он мой!!! – шипела тьма знакомым с отрочества голосом, поглощая детский крик.
Найрани вздрогнула и проснулась. Казалось, сердце колотилось где-то в горле. Судорожное дыхание смешивалось с всхлипами.
Она вскочила и подхватила с прикроватной тумбы догорающую свечу. В лучах еле забрезжившего рассвета темным силуэтом выделялась напротив беленой стены детская кроватка. Найрани склонилась над ней, рассматривая спящего сына. Маленький кулачок покоился на подушке под пухлой щечкой. Найрани погладила каштановую головку и поправила одеяльце.
Сердце все еще бешено стучало.
Снова этот сон. К чему он? Найрани узнала голос из сна. Но ведь его обладатель мертв уже больше трех лет. Нечего опасаться. Щит вокруг деревни усилен. Но почему тогда она по-прежнему не может спать спокойно? Чего боится? Или она настолько зациклена на прошлом, что не в состоянии радоваться настоящему?
Найрани вернулась в кровать. Спящий рядом муж тут же сквозь сон обхватил ее за талию и притянул к себе. Тяжесть теплой крупной руки успокаивала. Айгир что-то пробормотал в полудреме и зарылся носом в волосы жены. Ощущая позади себя мерное дыхание, Найрани чувствовала, как успокаивается пульс.
