Пролог
Алексей глубоко вздохнул, собираясь открыть глаза и начать новый день. Странно, в его комнате никогда не пахло цветами! Осторожно открыв глаза, мужчина уставился в розовый потолок и сглотнул. И где это он?
Рядом кто-то сопел. Алексей перевел взгляд и подавился вопросом – среди вороха мелких подушек торчали разноцветные пряди, а чуть ниже из-под розового одеяла выглядывала аппетитная тугая попка. Хм, а где он вчера был? В клубе? Нет. Голова не трещит, и подробности охотно всплывают.
Его пригласила в гости семья Самсоновых. Павел Александрович – солидный мужик чуть за пятьдесят, его жена – почти ровесница, но ухоженная и энергичная дама, умеющая и себя подать, и мужа похвалить.
Беседа была важной, речь шла о слиянии некоторых активов, инвестициях и перспективном направлении в производстве. После минувших кризисов и пандемии нереально востребованными оказались красители. От типографских красок до порошковых смесей для принтеров и красильных камер. А у Самсоновых как раз было свое химическое производство.
Алексей же хотел вложиться в расширение, с тем чтобы часть продукции поступала на его мини-типографии, печатающие буклеты, рекламу и визитки, и на парочку уцелевших ткацких фабрик. Вот и обсуждали варианты и перспективы под хороший коньячок и великолепную закуску. У Павла Александровича были свои связи на Камчатке и доступ к свежайшей икре и рыбе.
В какой-то момент к ним присоединился мрачноватый, но вежливый подросток – сын Самсоновых. Сидел молча, ел много, пил морс и рассматривал гостя с каким-то нездоровым интересом. Когда он ушел, Алексей почему-то не помнил. И как он очутился в этой постели под розовым потолком – тоже.
Тут девушка рядом завозилась, подгребая под себя мелкие подушечки, потом встала и, не оглядываясь, и, кажется, не открывая глаз, поплелась к двери, ведущей, наверное, в ванную.
Алексей моментально вскочил, огляделся, схватил пиджак и пулей вылетел в другую дверь. Коридор, лестница, знакомый холл.
— Алексей Иванович, доброе утро! — Аглая Николаевна шла, наверное, в кухню и узрела гостя. — Что же вы уже убегаете? Без завтрака?