Дальневосточный отель. Открытый бассейн, где играет карибский лаундж. Мягкий свет ламп рассеивается, отражаясь от поверхности воды. На специально подготовленной сцене знаменитый джазовый певец с легкой печалью в голосе исполняет песню Эллы Фицджеральд «Туман». А перед барной стойкой люди из высшего общества, включая и знаменитостей, разделившись на группы по три-четыре человека, проводят время за непринужденными беседами.
На втором этаже, откуда прекрасно видны сцена и бассейн, находился огражденный от других мест укромный уголок, который гарантировал максимальную приватность. Среди людей, сидевших сегодня здесь, что позволено только самым важным персонам, был и Ли Ён Джун – вице-президент «Юиль Груп». Компании, которая за последние пять лет ни разу ни опускалась ниже пятого места в рейтинге десяти самых крупных организаций в стране.
У отца Ён Джуна уже давно начались серьезные проблемы со здоровьем, поэтому сын президента «Юиль Груп» последние семь лет тайно управлял компанией вместо него. С самых ранних лет он показал себя выдающимся специалистом, талант которого никто не осмеливался отрицать. Выражение «Бог любит всех одинаково» даже на самую малость не соответствовало этому мужчине тридцати трех лет.
Тело Ли Ён Джуна, непринужденно растянувшегося на диване из итальянской кожи высшего качества, притягивало взгляды своими совершенными пропорциями. Вынужденный приехать в это место сразу после завершения рабочего дня, он был одет в классический костюм черного цвета. Но даже этот строгий и формальный дизайн одежды вице-президента не мог скрыть его длинные стройные ноги и крепкое привлекательное телосложение. Словно от лоснящегося ягуара, лежащего на мраморе, от него с головы до пят исходила хищная и будоражащая энергия.
Но идеальное тело не единственное, чем Ён Джуна наградила природа. Густые и выразительные брови, словно выведенные волосок за волоском кистью художника, глубокий разрез глаз с бездонными черными зрачками, ровный аккуратный нос и плотные волевые губы, как у настоящего мужчины, – каждая черта в его лице являлась образцом безукоризненности.
