Елку наряжали уже под утро – незаметно как-то прошла ночь, в которую Алиса почти не спала, но усталости не было. Было лишь немного стыдно за свои крики и за то, что она бродила по чужому дому без спроса. Хотя, кажется, хозяин вовсе не злился. Он вообще оказался странным, этот Роберт Серебряков, популярный актер, оставшийся без работы. Сейчас он вел себя, как обычный парень, не пытаясь ничего строить или доказывать свою успешность. И это импонировало. Это привлекало и заставляло Алису смотреть на него иначе.
А еще он классно целовался. И Алиса, пока помогала таскать елочные украшения и гирлянды в гостиную, уже залитую седым светом, льющимся из окна, за которым начинался новый день, не могла избавиться от странного чувства. Словно знает Роберта много лет и его странную, явно советскую еще елку, они наряжали не раз и не два. Будто уже стояла она в центре огромной комнаты, глядя на камин и огонь в нем. И ель сверкала огненными бликами, словно сказочные феи подарили ей свою волшебную пыльцу. В такие моменты Алиса будто оказывалась в детстве, когда верила в чудеса. И так было сейчас весело и хорошо от понимания того, что у нее впервые за последние годы есть новогоднее настроение! Пусть еще и почти три недели до кануна праздника.
- Это еще отец покупал, - устанавливая на треногу свое сокровище, оттертое от пыли и паутины, сказал Роберт. – И знаешь, я сто лет не наряжал ее.
- Предпочитал живые? – бросила на Роберта быстрый взгляд Алиса.
Ну, еще бы. Мужчина явно праздновал на широкую ногу, с огромной живой елью из заповедника, в ресторанах и казино. Наверняка, и этот год проведет среди своих красоток-поклонниц в каком-нибудь модном клубе. Стало немного грустно, да и отказалась уже Алиса от сумасбродного плана уговорить Роберта подработать у нее Дедом Морозом. Несмотря на нехватку денег, о которой говорила Ольга, он может содержать такой огромный дом, значит, не все так уж и плохо, и у Серебрякова остались накопления.
- Нет, - как-то сдержано и сухо ответил Роберт, явно не желая продолжать тему, но Алиса иногда бывала очень уж толстокожа, не замечая явных намеков.
