Дорога была длинной. И я даже не знаю, чего я хотела больше: чтобы мы ехали бесконечно долго или чтобы приехали скорее и закончилась эта пытка неизвестностью.
Впрочем, когда я доеду, начнётся другая пытка…
Мужчина, к которому меня везут, жесток. Именем Калленберга можно пугать не только детей, но и взрослых. Он легко расправляется с врагами и не заводит друзей.
Сказать, что я была в ужасе, значит ничего не сказать! Моё воображение неустанно рисовало мне картины того, что со мной случится в скором времени. Ужасные картины.
Вот я прикована наручниками к батарее где-то в подвале, мои ноги в кандалах, а он стоит надо мной с плетью. Замахивается для острастки, но не бьёт.
Ему нравится наслаждаться моим страхом так же, как моей болью.
Он пугает меня раз, потом другой, заставляя рыдать и молить о пощаде. Но никакой пощады, конечно, нет! В какой-то момент на меня обрушивается плеть, рассекает кожу, обжигает, точно калёное железо.
Я кричу, плачу, пытаюсь освободиться, но наручники и кандалы не разжать. Я умоляю перестать, пощадить, но он не останавливается. Ведь ему нравится мучить меня!..
Машина остановилась у заправки. Я на несколько секунд выпала из забытья. Кристофер обернулся:
– Джессика, ты как там?
Я попыталась ответить, но от страха язык буквально прилип к нёбу. Да и что я ему отвечу? Как будто затёкшая спина – самая главная проблема сейчас!
– Спасибо, плохо, – говорю я.
Кристофер ничего на это не отвечает. Думаю, он чувствует свою вину. Надеюсь, что чувствует.
Раньше я думала, что в прогрессивном двадцать первом веке людей дарить уже не принято. О, как же я ошибалась! Но поняла это лишь тогда, когда сама стала подарком.
– Не раскисай, малышка, все будет хорошо.
Я кисло улыбнулась ему в ответ. Говорить не хотелось.
А потом я снова провалилась.
Воображение рисовало уже новую картину. Я почему-то была уверена, что Калленберг захочет меня обездвижить. Ведь это главное, чего хотят мучители: чтобы жертва не сопротивлялась! И вот я уже как будто вживую ощутила верёвки, которыми он привязал меня к кровати. Руки растянуты в стороны, ноги тоже. Во рту кляп. Я как будто в плену у маньяка-насильника. Да и почему как будто? Кем ещё может быть этот человек?..
