Где моя талия?!
Не то чтобы я паникую, но все же… Еще месяц назад она была, а теперь ее нет. Или не месяц назад? Когда же я купила эту блузку и точно так же смотрела на себя в зеркало? На Новый год. На Новый год! Это же полгода назад! Нет, я точно помню, что там, где застегивалась пуговица на джинсах, оставался зазор размером в два пальца. И силуэт хоть немного походил на песочные часы. А теперь что? Нет, ну что это? Мои телеса, поплывшие за пределы пояса, теперь напоминают дрожжевое тесто, сбежавшее за края кастрюли…
Маруська без стука отодвигает шторку примерочной и просовывает коротко стриженную голову с яркой голубой прядью. Ее стремление походить на своего кумира Артемия Лебедева иногда поражает.
– Лови другой размер. – Без задней мысли она вручает мне футболку чуть больше той, что обтягивает меня, как оболочка – ливерную колбасу. И почти сразу же жалеет, что пошла со мной за покупками, когда видит мои глаза на мокром месте. На моем лице весь спектр эмоций: от отрицания до принятия. – Ну ты чего, Лесь? – Она медленно скрывается за ширмой, словно нашкодивший кот, и тараторит, уже не глядя на меня: – А знаешь, пошли в другой отдел! Я где-то читала, что они перепродали магазин какому-то местному владельцу и отшивают вещи на другой фабрике. Может, у них лекала новые?
Я натягиваю свою затасканную толстовку и накидываю на голову капюшон.
– Новые лекала тут ни при чем, – бормочу я и выхожу из примерочной. – А вот мамин новый рецепт чебуреков – отстой!
– Чебуреки твоей мамы – топчик! – возражает Маруська и, на выходе прощаясь с консультантами, зачерпывает горсть конфет. – Когда Светлана Павловна снова соберется их приготовить – зови в гости! Ради такого не влом даже на автобусе в вашу глушь притащиться.
В подавленном настроении я брожу по торговому центру из одного отдела в другой и вполуха слушаю подругу. Она может болтать без умолку, а мне это только на руку. Вещи меня больше не интересуют.
