***
– Ты отказался от помощи целителей.
Ему были неприятны эти прикосновения. Все время хотелось сбросить с себя руку той, что вызвалась перевязывать покрытую ушибами спину. Да, он знал о глубоко запрятанных чувствах девушки, но никогда и ни за что не стал бы на них отвечать. Это было негласным табу с того самого момента, как он узнал о своем наследии. А еще…хотелось совершенно других прикосновений. От других рук. Нежных, неловких и вместе с тем изучивших его тело досконально. Полгода бок о бок. Они приспособились перевязывать друг друга, когда Иви со вздохом признала, что магии Жизни в ней, несмотря на яркий цвет волос, хватает только на то, чтобы восстановиться после небольшого спонтанного выброса сил. На целительство в полном объеме она никогда не была способна. Он помнил, что улыбался в тот момент: она всегда забавно смущалась, когда нужно было поделиться чем–то неловким. Она растопила лед в сердце. А теперь еще и выяснилось, что может принимать действие крови инкуба без вреда для здоровья. Совершенная женщина. Созданная будто для него. Одному огню известно, каких усилий ему стоило не раздеть девочку в пещере донага и не воплотить те грешные мысли, что преследовали его со времен совместной жизни на диких землях. Маленькая, хрупкая, желанная. Пылающая в его объятиях. И тьма ее эта… живущая отдельно субстанция, так легко признавшаяся в чувствах.
Вита снова как бы невзначай провела ноготком по его груди, не вызывая внутри ничего, кроме отвращения. Жажда тянула к другой девочке. Она находилась совсем рядом – и одновременно оставалась для него недосягаемой звездой. Проклятое отцовское наследие!
– Магия Жизни плохо действует на меня.
– Правда? – пепельная бровь взлетела вверх. – Я и не думала, что у руанцев может быть такая реакция на магию Биора.
– Не у всех, – уклончиво ответил он. Руанцем он никогда не был.
– Ты проснулся вчера и уже прилично находишься в сознании. Слышал о том, что в академии были пособники демонов? – внезапно переводя тему, спросила Витания.
– Предательство не имеет государственной границы, – он правильно понял направление мыслей девушки: она боялась, что подозрение падет и на нее. Но нет. Сочувствия сопротивлению в Вите никогда не было, пусть и история ее была достаточно печальна. – Ты же знаешь, отступниками оказались люди. Это нам должно быть стыдно за свой род.
