Мне нравится причинять боль. Нравится. Просто нравится. Я кайфую, когда выворачиваю наизнанку чувства других.
Бить кого-то по лицу – это почти равнозначно перепиху с какой-нибудь с*чкой, не совсем, конечно, то же самое, но, чёрт побери, здорово.
Мне нравится ощущать, как моё тело со всей силы ударяется о другое. Мне нравится лишать человека возможности двигаться, нарочно загонять его в угол и подчинять своей воле. Дьявол, хочу делать это с женщинами не меньше, чем с моими соперниками на ринге.
Я бы никогда не позволил себе напасть на женщину, но при этом врезал бы любому, если бы застал тварь за этим занятием.
Быстро уворачиваюсь от удара слева и наношу несколько коротких прямых ударов в тень стены передо мной. Пот начинает покрывать кожу, прошибает поры, моё тело постепенно расслабляется, снимая напряжение, которое я испытывал ещё с прошедшей недели. Я должен быть натянут как струна, но вместо этого меня переполняет поступившая сила, сумасшедшая комбинация предвкушения и адреналина. Если бы я мог сдерживать и продавать это чувство, я был бы на первом месте в списке «Форбс».
В моём опыте нет употребления дури, и вот интересно: тот кайф сравним с тем чувством, которое я испытываю перед боем и после него…
«Помни, Тим, перед тобой был всего лишь слабак. У него никогда не было достойного соперника», – уверяет Дэн, мой тренер. Он мне как брат. Я вырос в немногочисленной семье, у меня было несколько двоюродных братьев и сестёр, помимо моего отца, но они жили, конечно же, отдельно.
Дэн прав, но путь этого Макса к моему титулу был слишком лёгким. Он не проходил изнуряющих боёв, в которых бы пролил крови больше, чем на войне.
Макс Борзов – самодовольный уродец. Явился на бой со своей тёлкой. Иди ты нахрен, Макс!
– Тимур, ты уже готов ринуться в атаку? – ухмыляется Дэн. Он знает, что я ненавижу Борзова. Он в курсе о моём гневе, который постепенно накапливался в течение последних нескольких месяцев. Возможно, я идиот, но полную чушь точно не несу. Я закрываю рот на замок и позволяю своим наработанным на ринге навыкам говорить самим за себя. Я честно заслужил своё положение, и Борзов не единственный высокомерный ублюдок, который нападает на меня, принимая мою безмолвную невозмутимость за слабость. И не последний.
