Кристалл посреди учительской упорно продолжал светиться, и это означало, что в школе по-прежнему кто-то был. В глубине прозрачного камня танцевали искорки, как снежинки в сувенирной склянке с пряничным домиком и наряженной ёлкой. И почему этому кому-то не хочется вернуться в такой домик, чтобы там, в тепле и уюте, провести новогоднюю ночь? Квенильда бы вот сейчас не отказалась, но как раз у неё такого варианта не было.
Квенильда поступила на работу в Школу под Холмом перед самым началом осеннего семестра, ухватив внезапную вакансию помощника преподавателя артефакторики. Школа на самом деле была не то чтобы под Холмом. Она и была Холмом. Когда-то давным-давно она стояла на Холме – сначала как маленький замок, потом как замок побольше, потом обзавелась крепостной стеной, а внутри неё кучей построек, а потом, когда студенты снова перестали помещаться, какой-то из директоров придумал наращивать её вверх, чтобы не покупать дополнительную землю и не платить за неё налоги. И вот наращивали её, наращивали, изобретая попутно самую невероятную магию материалов, а потом в один прекрасный день Холм не выдержал, и Школа провалилась внутрь. Пара башен раскатились по склонам, но большая часть здания оказалась под землёй, только на самом верху будочкой торчал главный купол.
Первое время этот купол был единственным входом и выходом, но через пару лет у Школы сменился ответственный по пожарной безопасности и под угрозой утраты бюджетного финансирования тогдашний директор и несколько его замов прокопали множество выходов, так что Холм теперь напоминал дуршлаг. А потом кто-то догадался поставить около выходов киоски с кофе и сэндвичами на радость студентам, потому что очереди в школьной столовой занимали намного дольше обеденного перерыва.
Постепенно ранее безлюдный и отчуждённый Холм с пугающим волшебным замком на макушке порос киосками, фургончиками и палатками с разнообразными закусками, а следом подтянулись канцелярские магазины, подползла на четвереньках одежда, прискакали кроссовки… За какие-то четверть века весь Холм покрылся разноцветными домиками, окутался туманом цветущих яблонь и подпоясался окружной скоростной трассой, концы которой свисали до двух крупных городов на побережье. Руководство Школы поохало-поахало, возмущённое переменами, но вскоре обнаружило, что при таких удобствах и развитой инфраструктуре может заманить в преподавательский состав не только трудоголиков от науки и бегущих от человеческого общества интровертов, но и всяких публичных личностей, незакатных светил и богов методики. Вот так, погрузившись под землю, Школа расцвела.
