– Эй, Калинина! – в спину кто-то свистнул.
Выставив средний палец, отправила его посланием недоумку.
Я знала, что свистевший – не старик, не взрослый мужчина и даже не маленький несмышлёныш.
«Этот придурок постарше будет…» – поморщилась, поправляя сумку с хлебом, из-за которого я, собственно, оказалась во дворике Шевцова.
Как меня бесил одноклассник! Словами не выразить мою ненависть к уроду, в детстве портившему мне… да детство и портившему, чего уж там слова подбирать?!
«А теперь крысёныш вознамерился мне и с отрочеством подгадить!» – шаги за спиной приближались.
Я ускорилась.
– Стой, психичка! Догоню, хуже будет!
Резко развернувшись, с мрачным удовлетворением заметила испуг на лице, казалось бы, взрослого парня.
Шестнадцать лет, симпатичная мордуленция, да навоз вместо души и гнойный нарыв вместо извилин.
Шевцов всегда выпячивался в школе, старательно изображая альфу. Надо сказать, у него это неплохо получалось, благодаря внешности и неуёмной энергии. Даже сегодняшние выпускники старались не цеплять буйного десятиклассника, давно поняв, что фантазия, как и воображение, у парня запредельно-отвратительная.
Знали бы они, что это спонтанное или преднамеренно буйство гормонов направленно только на меня, дабы не допустить моего нормального общения с одноклассниками, возможно Матюша давно получил бы от какого-нибудь старшеклассника по зубам. Да разве ж кому-то есть дело до меня?! До девочки, знакомство с которой маленький Матвей, приехавший из другого города, едва пережил?
«Дочь сумасшедшей», «воровка», «дьявол в юбке»… как меня только не называли! И каждое из этих прозвищ я была готова опровергнуть, да только кто меня слушал бы?!
«Дочь сумасшедшей»?
Да, моя мама лежала в психиатрической больнице, когда была примерно моего возраста, но когда у неё появилась я, женщину давно признали здоровой, так что, по сути, я была дочерью вполне себе адекватной женщины. Мама преодолела все симптомы биполярного расстройства, поставленного ей при обращении её родителей к специалистам.
