Что мы испытываем, прочитав сказку? Цветная обложка закрывает историю, которую мы узнали до этого, а на душе остается след.
Порой, мы долго не можем забыть историю, а иной раз, рассказанное нам, улетучивается из воспоминаний бесследно. В любом случае, история заканчивается, а мы, приступаем к следующей. Но что делать, если сказка не желает покидать нашу жизнь? Оставаясь в ней, крепко переплетаясь с тем, что было до нее, перекраивая, меняя ход событий.
Моя сказка не была поучительной. Она не призывала к добру или крепкой дружбе. Напротив, показывая, что предательство может поджидать на каждом шагу, и даже самые близкие люди, готовы вонзить нож в спину. Я хотела избавиться от нее, покинуть, а вместо этого, погрузилась еще глубже, захлебываясь той мощью, что не желала, но обрела.
Мечтая вернуться к нормальной жизни, я вынуждена продолжить свой рассказ, оставляя надежду на то, что моя сказка тоже подойдет к концу.
– Госпожа Ника, так что мне передать Господину Аристарху?
Я потерла переносицу, поднимая глаза на застывшего у дверей моей комнаты Алконоста. Обер-камергер упорно пытался донести до меня весьма настойчивое «предложение» хозяина резиденции, о совместном ужине, который я была намерена пропустить.
– Фил, пожалуйста, передайте Аристарху, что я не смогу присутствовать и прошу меня извинить.
Позволивший себе один мимолетный осуждающий взгляд Алконост все-таки покинул мою комнату, плотно притворив за собой новенькую дверь, установленную уже после моего возвращения в резиденцию. Что стало со старой, мне рассказали весьма расплывчато, но посмотрев в «честные» и «невинные» глаза Макса, я поняла, что он принимал в этом непосредственное участие.
Макс… – вот кто был далеко не единственным, но весьма значимым виновником моего плохого настроения. Вот уже как три месяца мы с ним не виделись, но это не мешало вездесущему черту занимать практически все мои мысли.
Я сильнее нахмурилась, припоминая минувшие события: перенеся меня и бессознательного Лестата в резиденцию, Лео и Макс вернулись в грот, чтобы забрать тела погибших девушек. Пытающуюся сопротивляться меня, насильно ввели в сон, после того, как поняли, что добровольно лежать без дела, после своего чудесного воскрешения, я не намерена.
