(Dear God – Lawless feat. Sydney Wayser)
За всю свою взрослую жизнь я никогда не была дурой.
До этого дня.
Когда вдруг решила, что во время вождения можно достать упавший под ноги телефон. В другой бы раз я не стала, но звонила Келан, которая утром попала в больницу. Она неудачно ударилась затылком и теперь, после обследований, должна была сообщить, все ли в порядке. И вообще, поговорить по телефону, когда ты один в машине, когда нет встречки, когда спокойно рулишь и до города еще двадцать километров, ведь это нормально?
Я так думала. Не учла только, что шоссе на этом участке не освещено, что впереди поворот, что пока я шарю рукой по коврику и под сиденьем, силясь нащупать безмятежно играющий знакомую мелодию сотовый, моя оставшаяся на руле рука чуть расслабилась, и машина взяла ошибочный курс.
Так бывает. Черт, так бывает! Неудачное стечение обстоятельств, и вот ты понимаешь, что ситуация вышла из-под контроля, что поворот давно начался, что ты не управлял должным образом, что надо было раньше! А дальше шорох шин по гравию и бездна…
Я никогда в жизни так сильно не пугалась. Вокруг никого, а я, как в чертовом фильме, как в триллере, судорожно отщелкиваю ремень безопасности, когда капот уже висит над пропастью, стальной корпус качается и вот-вот… Если бы ни дерево – поломанное и почти сухое, задержавшее падение, – мне бы уже лежать там внизу. А так на пузе на заднее сиденье, оттуда наружу через пассажирскую дверь – вся в панике, в ужасе, с шальным сердцем и глазами, полными страха.
Я отползла от места собственной аварии метров на десять, прямо на бетон, и только после этого развернулась. Я только что чуть не угробила саму себя. Собственноручно. Слово «дура» казалось теперь безобидной шалостью, я могла уже лежать в искореженном куске металла на дне.
Тишина. Градусов восемнадцать, девять вечера, и молчит сотовый.
И вдруг подумалось о машине. Дерево чахлое, давно висящее на обочине над пропастью – почему здесь нет ограждения? – если вырвутся усталые корни, моя белоснежная красавица, купленная всего неделю назад почти за два миллиона долларов, сорвется вниз. Я все понимаю – кусок железа, бездушный транспорт…
