Компания разошлась, оставив Шейлин наедине с её спасителем.
- Спасибо вам большое... – пробормотала она, опуская взгляд, хотя больше всего хотелось получше его рассмотреть. – Я вам очень благодарна. А теперь мне, наверное, пора...
- Куда вы направляетесь? – спросил он, как ей показалось, с сочувствием. – Далеко ли? Уже скоро станет совсем темно.
- На станцию, где останавливаются почтовые дилижансы.
- Но они все уже уехали, - произнёс тот, кого назвали Кайрином дэ Льюисом. – Карета будет только утром. Не на улице же вам ночевать в ожидании транспорта.
Шейлин опустила голову. Смешанная с голодом усталость, обида и потерянность вдруг разом навалились на неё, заставив бессильно сжать кулаки. Ручка саквояжа больно впилась в ладонь сквозь перчатку, и она разжала руку, отчего её поклажа ударилась об землю и... раскрылась. Хлипкая застёжка не выдержала, разошлась. И первой же вещью, которая вывалилась из саквояжа на землю, оказалась её тонкая нижняя сорочка, которую она сама обшивала изящным кружевом.
Вот ведь!
Да ещё и при мужчине!
Ох... хорошо ещё, что не панталоны!
Опустившись на корточки, Шейлин стянула мешающие перчатки и принялась собирать рассыпавшиеся вещи. Да что же за наказание! Она так надеялась, что поездка в Айсверн станет волшебной, особенной, и вот что вышло в итоге!
Внезапно её спаситель тоже присел и начал ей помогать. А затем как-то так ловко стянул застёжку, что саквояж снова удалось закрыть. И всё это молча и так, будто не испытывал никакой неловкости при виде девичьего нижнего белья.
- Вот что, - произнёс он, выпрямившись и протягивая ей руку. – На станции вам сейчас делать нечего. Пойдёмте со мной. Я ещё не ужинал сегодня, и вы, я полагаю, тоже. Посидим в каком-нибудь ресторане, и вы мне всё расскажете о том, что привело вас сюда, в Айсверн. И простите меня за этих негодяев. Обещаю вам, что впредь я не допущу, чтобы жители моего города подобным образом относились к девушкам, будь то местные или приезжие.
Жители его города? Так он что же, здесь самый главный? Шейлин растерянно вложила пальцы в его ладонь, и он помог ей встать на ноги с такой лёгкостью, словно подхватил летящую пушинку.
