Хенрик
— Ну, за новый год!
— Сдурел? До него ещё несколько дней!
— Подумаешь! Кто празднику рад, тот загодя выходит его встречать с джулекейком! [1] — хохотнул Оливер.
— Не находишь, что это мало похоже на праздничный пирог? — я лениво качнул кружкой с элем.
— Нуу, они почти родственники – ячменный солод и ржаной колос, — привёл «железный» аргумент кузен.
Кружки радостно звякнули, а Оливер поспешил произнести очередной тост.
***
— Ну, и погуляли же мы вчера, — простонал я, ощупывая гудящую голову.
Сделал пасс рукой, желая избавиться от тяжёлого похмелья, но… ничего не изменилось.
— Оскар! — просипел я сорванным горлом.
В спальню юркнул гном-управляющий, неся на подносе стакан с водой.
Жадно выхлебал до дна живительную влагу и угрюмо велел:
— Излагай!
— У нас большие проблемы, херр Хенрик, — чопорно ответил он.
Лотта.
Когда день не задался, он не задался с самого утра!
И если убежавший кофе и, как следствие, заляпанная кухонная плита, это ещё не показатель, то детишки, которые через полчаса ждут Деда Юлемандена и Снегурочку на утреннике, та ещё проблема! На минуточку, штук двадцать-тридцать сопливых проблем!
Особенно, когда эта самая Снегурочка уже битый час пытается дозвониться Дедушке. Вчера ещё чуяла интересным местом, что нельзя Хансу деньги сразу отдавать! Нужно было рассчитаться с ним после праздников, но где я, и где логика?
По голосу в трубке, талдычащему с упорством дятла: «абонент не отвечает, или временно недоступен», поняла: мы по разным берегам!
Но у меня выдержки, как у того дуба, по которому долбят.
Именно поэтому, прижав плечом к уху мобильник, продолжила насиловать телефонные сети. Одной рукой, кое-как выкатила из подъезда своего Рёдольфа. Кони-то у тех, кто в коже и шипах, а Снегурочке по статусу положено передвигаться если не силой мысли, то хотя бы на олене.
Вообще он единорог, но в канун Нового года мимикрировал под праздничную среду.
Поправила приунывшие рога, которые три дня назад примотала к корзинке проволокой. Три дня! Три дня всё было хорошо!
— Лотта!
— Фру Мёллер! — Снегурочка в моём лице дружелюбно оскалилась. — Доброе утро!
