Если вы родились в тридевятом царстве, это ещё не гарантия того, что ваша жизнь – сказка.
Н. Кузьмина
Я разогнула спину, отряхнула руки и оглядела клубничную грядку. Так, половина позади. Выдранные сорняки кучками валялись в проходе, годные к посадке усы с воздушными корнями лежали отдельно, прикрытые влажной ветошью.
Солнце нещадно пекло непокрытую голову. Край соснового бора вдали, за некошеным косогором, казался плывущим в тёплом мареве. Жарко… Передохнуть бы… Вот сбежать бы сейчас на озеро, раздеться до рубахи и, шлёпая ногами по зелёной ряске на поверхности воды, зайти по пояс. А потом, не задерживаясь, чтобы пиявок на ноги не нацеплять, поплыть от берега прочь, туда, где из тёмного зеркала плёса торчат цветущие жёлтые кубышки… Лечь на спину, уставиться в небо и смотреть на облака. Вот то – дом с трубой, а это – почти дракон, только одно крыло короче, чем надо… А потом и самой представить, что невесома, что лечу…
– Син, ты что посередь огорода пугалом застыла? – послышался голос Лив с крыльца. – Если устала полоть, так сходи к колодцу, у меня вода кончается.
Согласно кивнув, побежала за коромыслом с вёдрами. Воду так и этак нести, так почему не сейчас? А ещё, может, увижу Бора – его дом прямо напротив, и крыльцо, и огород отлично просматриваются от колодца. Пока крутишь колесо, можно поглядеть. Вдруг повезёт? Сейчас время обеденное, вдруг он вернулся домой и отдыхает в теньке на завалинке?
Только выйдя из калитки, сообразила: коромысло с вёдрами взяла, на Бора губы раскатала… а сама-то и впрямь на пугало похожа! Нос опять покраснел на солнце, серая рубаха прилипла к спине, ладони от сорняков все зелёные, юбка старая, с драным подолом. Пугало пугалом и есть! Может, повезёт, и Бор с отцом ещё в поле?
