- Располагайтесь прекрасная сеньорита, - продолжал расточать свои щедрые улыбки мужчина, помогая мне устроиться за стойкой у бара. – Что будете пить? Выбирайте на любой вкус. Энрике один из лучших барменов в Аргентине.
Да, у него в доме находилась барная стойка с самым настоящим барменом, с которым заговорил по-испански Торрес.
- Апельсиновый сок, чистый, синьор Торрес, - ответила я.
- О, можно просто Хорхе, зачем так официально, - возмущенно нахмурился Торрес.
- Без проблем синьор Хорхе, как скажите, и ко мне можете обращаться по имени – сеньорита Алина, - растянула я губы в улыбке.
Хотя если честно от этих улыбок уже всё лицо болело.
Я не зря продолжала держать небольшую дистанцию, добавляя обращения в виде «синьор» и «сеньерита». Так я показывала мужчине, что не готова к более близким отношениям, на которые он намекает. Но на дружескую беседу – пожалуйста.
Еще не хватало дать ему повод для чего-то большего.
- Ая-я-яй, какая умная женщина, - покачал он пальцем в воздухе, и доверительным тоном добавил: - желание дамы для меня закон. Хотя я всё же надеюсь на вашу благосклонность прекрасная сеньорита.
Он сел напротив, и заговорил со своим барменом, не дав мне ответить хоть что-то на его очередной подкат.
Если честно к подкатам от аргентинцев я уже привыкла, когда стояла возле стенда три дня. Каждый, кто подходил и пытался завязать деловой договор так или иначе, как минимум, делал мне кучу комплиментов, а как максимум пытался пригласить меня на свидание. Но те мужчины были мелкими сошками, помощниками помощников таких вот более серьезных боссов.
И откровенно отправлять Торреса на три советских я просто не имела права, как и раздавать авансы, однако же и очертить рамки надо было. Вот только этот хитрый жук мне толком не давал это сделать.
Не буду же я вмешиваться в разговор между мужчинами.
Я осмотрелась вокруг и поняла, что помощница куда-то пропала, и сейчас мы с сеньором Хорхе находимся почти наедине. Если не считать бармена, конечно, который жонглировал сейчас бокалами прямо перед моим носом.
Апельсиновый сок мне таки выдали, а синьору Хорхе кто-то позвонил, и он, попросив у меня прощения ушел на террасу, чтобы поговорить.
