– Чего изволите, о мой господин?
Я плавно двигаю бедрами в такт музыке. Монетки на бедрах тихо позвякивают. Полумрак и запах сандала… Восточная нега в обычной квартире. Мерцание свечей… По моей коже бегут мурашки предвкушения. Я поворачиваюсь вокруг себя и игриво повожу плечами. Монетки на лифе тоже оживают.
– Я выполню любое ваше желание… – говорю низко и хрипловато. И это совершеннейшая правда.
– Любое? – спрашивает муж.
Что-то в его тоне меня смутно настораживает. Я покорно опускаю глаза, не переставая плавно двигать бедрами.
– Принеси пивка из холодильника, а?
Я выпрямляюсь и застываю. Закусываю губу, едва сдерживая слезы обиды. Срываю с себя платок с монетками.
– Сам принесешь!
Разворачиваюсь и ухожу из гостиной, где битых три часа устраивала местечко для романтического вечера. И репетировала восточный танец. Как дура!
– Эй, детка! Ну ты что? – несется вслед. – Это же просто шутка!
Да-да. И то, что у нас уже два месяца не было секса – это тоже, наверное, шутка! Все что нужно для моего прекрасного настроения! Сплошное веселье!
Неужели у всех, кто в браке уже три года, – вот так? Впрочем, какое мне дело до всех. Главное – у меня так. Мой муж меня не хочет. Свежие впечатления, ролевые игры – все это мимо. Я ему не нужна. Я никому не нужна.
Слезы уже текут по щекам, не останавливаясь. Три года назад, когда мы еще только собирались пожениться, разве мог бы он так – со мной? Нет! Тогда он хотел меня безумно. Был готов лететь на другой конец города, уставший, после работы лишь бы сжать меня в объятиях, целовать, ласкать… А теперь не может даже дойти до ванной, чтобы узнать, как я тут и что со мной.
Впрочем, и не нужно. Уже не нужно. Я повернула защелку и пустила воду. С ненавистью стянула с себя костюм гаремной гурии. Швырнула на пол, словно это он был виноват в моем унижении. Добавила в воду несколько капель пенящегося средства для ванн. Сладкий клубничный аромат. Никакого сандала, никакой восточной томности. Хватит с меня на сегодня.
Я опустилась в воду, с минуту сладко понежилась в ее теплых объятиях привычным жестом скрутила насадку с душа. Отрегулировала температуру и напор… Вот он – мой единственный любовник. Мысль отдавала горечью. Горечью сандала. Но я не должна думать об этом прямо сейчас.
