Карина едва не споткнулась о глянцевую ступень при подъеме на борт Лайнера, втягивая в легкие странную смесь запахов – дорогой парфюм, свеженанесенный лак и соленую, чуть маслянистую свежесть океана. «Джазовый бриз» – лайнер, чье название звучало практически насмешкой над всей её судьбой. Но отчасти именно из-за названия и решилась на это путешествие.
Потертая кожаная куртка спасала от ночной прохлады и потрепанный чехол с нотами, туго набитый под мышкой, грел ей сердце, а остальной багаж не так ценен и его вполне можно доверить улыбчивому юноше, помогающему только что приехавшим с ночного авиарейса пассажирам. Повсюду слышались голоса, обсуждавшие, видимо, курсы акций и последние курорты Средиземноморья. Ей же хотелось добраться до каюты, спрятаться и перевести дух после хаоса аэропорта и порта. А ещё записать пришедшую на ум мелодию.
Ее крошечная каюта с видом не сколько на океан, а скорее на белую стену палубы, оказалась функциональной. Минимум пространства, максимум удобства. Карина бросила папку на достаточно просторную кровать-нишу и вышла в коридор.
За толстым стеклом уже не было земли, только бескрайняя синева, рассекаемая белоснежным носом корабля. Гул двигателей, глухой и мощный, стал ее новым фоном. Творческий ступор, преследовавший ее последние месяцы, казалось, остался на земле, мелодии вновь наполняли её мысли, а пальцы стали послушнее. Консерватория, первые успехи, серьёзные выступления и вот мечта исполнилась, а потом скрежет тормозов, лязг метала… И пустота неизвестности. И как будто кто-то выключил внутри музыку. Этот круиз – отчаянная попытка матери «встряхнуть» дочь, вырвать из серой реальности. «Найди вдохновение, Кариночка! Море, солнце, новые люди!» – голос мамы звучал в ушах. Новые люди… Карина вздохнула. Она скорее готова была нырнуть за борт, чем с кем-то знакомиться и общаться, а вот море и солнце… Целую неделю Карина именно этим и наслаждалась: водной гладью, солнцем и шумом ветра.
Вечером восьмого дня ей стало скучно, и она блуждала по бесконечным коридорам, похожим на лабиринт роскоши. Карина наткнулась на едва слышные звуки. Не попса из главного бара, а что-то другое… Глухой удар контрабаса, шипение тарелки, плавный глиссандо саксофона. Музыка лилась откуда-то снизу, завораживающе несовершенная, живая. Карина, как загипнотизированная, спустилась по винтовой лестнице. Дверь с вывеской «Рифф» была приоткрыта. Внутри – полумрак, барная стойка с мягкой подсветкой и… сцена. Небольшая, но настоящая. И на ней – рояль. Черный, полированный до зеркального блеска «Стейнвей». Карина замерла на пороге.
