ВАЛЕНТИНА
– Не обольщайся на свой счет! Ты всего лишь десятая! Его десятый развод! Последняя, в его списке! – первая жена моего мужа мило улыбается, говоря мне гадости.
Я стою в свадебном платье посреди помпезного банкетного зала, словно тот самый лебедь в спектакле «Лебединое озеро».
Тот самый, который десятый, в восьмом ряду.
Наверно, обидно столько лет учиться в балетном училище, ломать связки и пальцы ног, выделывая немыслимые па, а потом всю жизнь стоять в стороне, пока главные танцоры отрабатывают свои номера.
Сегодня я в полной мере осознала, что чувствует тот самый пресловутый лебедь.
Я – десятая. Всего лишь десятая жена бизнесмена Константина Харитонова. Через месяц он разведется со мной. Таково было условие его первой жены.
Об этом знаю я. Знает Харитонов. Знают мои родственники и приглашенные гости. Все, до единого. И тем не менее, все, как по команде участвуют в этом спектакле.
В свое время Харитонов сильно накосячил. Изменял жене, заводил любовниц, и она решила наказать его столь изощренным образом.
По слухам, он должен был жениться и развестись еще ровно десять раз, чтобы Амалия приняла его обратно.
Константин Харитонов – брутальный двухметровый бородатый мужчина. Он ворочает бизнесом, и от него за километр разит опасностью.
Как я согласилась участвовать в таком? Как вообще пошла на подобную сделку? Ровно месяц назад отец вызвал меня в свой кабинет и объявил о своем решении. Воспитуемая всю жизнь в строгости властным отцом, мне и в голову не пришло проявить свой характер и дать ему отпор.
Для отца была честь породнить наши с Харитоновым семьи посредством меня. Пусть даже фиктивно, и всего лишь на месяц.
Статус жены Харитонова дает много преференций. Пусть даже и бывшей жены. Каждая девушка мечтала бы быть на моем месте. Каждая, но не я. Я всего лишь исполняю волю отца, не в силах его ослушаться.
Ох, сколько плакала мама. Меня готовили к свадьбе. Лучшие дизайнеры и портные трудились над свадебным платьем. Лучшие визажисты и парикмахеры подбирали мне макияж и прическу под образ невесты Харитонова. А мама рыдала так, будто бы готовила меня не к свадьбе, а, по меньшей мере, в последний путь…
