У нее был отсутствующий взгляд, словно девушка спрашивала себя – это правда случилось со мной?
Я уже сказала, что не могу помочь, но Лариса не уходила.
Комкала у губ платочек и оленьими глазами смотрела в душу, словно я ее последняя надежда.
– Вы зря пришли, Лариса, – чувствуя себя последней сволочью, повторила я. – Я не занимаюсь розыском пропавших без вести. Тем более он вампир.
– Мне обещали. Сказали, вы поможете, – по щекам покатились крупные слезы. – Умоляю…
Лариса выглядела очень обычно. Вернее, она была блондинкой с красивыми глазами и очень нежной кожей – этого не отнять, да только на вампиршу не походила ни капли.
Я давила любопытство на корню. Нет, мне не интересно как вышло, что ее приемный отец – вампир и что у них там стряслось. Пока история не обрела лиц и имен отказаться проще.
– Я городская охотница, я не умею искать пропавших. Извините.
Мы сидели на моей кухне, было семь утра и это ей полагалось уйти. Несмотря на ранний час, солнце шпарило вовсю. Я сидела спиной к окну и между лопаток ощутимо припекло. Лето у нас жаркое.
– Умоляю…
Мне хотелось прямо сказать: я городская охотница, а не частный детектив, хотя корочка у меня есть. А это красивое название для личного убийцы мэра города и только. Но ее глаза…
Год назад у меня были такие же. Я смотрела на себя в зеркало, ничего не видя перед собой, и слушала, как от боли воет и орет мой муж, медленно умирая от недостатка кровяных телец. Тогда мы еще не были в разводе.
Но если соглашусь, придется обращаться к вампирам. У них сплоченная диаспора, а мне не хотелось связываться – пойдут слухи, что Яна Кац снова мутит воду.
Последние три месяца я жила тихо, в городе, наконец, стало спокойно, и с этими ребятами я старалась не пересекаться. Год и так выдался тяжелым.
– Яна, у меня больше никого нет, – девушка шептала, задыхаясь в слезах, я едва слышала, что она говорит. – Мне сказали, вы поможете. Мне обещали…
– Да кто вам это сказал? – не выдержала я.
– Друг семьи, – всхлипнула Лариса. – Андрей Ремисов.
Это имя я хорошо знала.
– Он так и сказал?
Лариса кивнула.
– Вы извините меня на минутку?
