За окнами бесновалась гроза, будто поддерживая ее величество.
Лисвер была слаба. Сил не оставалось даже на то, чтобы подойти к окну, хотя королева очень любила смотреть из надежного убежища на сходящую с ума природу. Казалось, вот-вот очередная молния ударит прямо во дворец, несмотря на поколениями выстраиваемую защиту вокруг столицы.
Резкий стук в дверь заставил Лисвер вздрогнуть, хотя она уже давно ждала посетителя. Мастер звезд Нилкор Сомире проскользнул в кабинет, кивнув стражам на входе, и склонился в глубоком поклоне, подметая остроконечной шляпой пол.
Многие мастера по окончании обучения в академии расставались с униформой магов с нескрываемым облегчением, надевая ее только по особым случаям. Звездочёт же носил темный балахон с достоинством и каким-то особым удовольствием, тем самым подчеркивая свою принадлежность к привилегированному классу. Дело было в том, что изучение небесных тел многие маги почитали ересью и псевдонаукой, особенно в ракурсе влияния их на реальную магию, а самого Нилкора, не так давно выдвинувшего теорию о том, что спутники и солнце не просто покровительствуют одаренным, а действительно влияют на уровень магии в мире, поддразнивали и осмеивали. Впрочем, злопыхатели делали это за спиной, поскольку мастер звезд пользовался открытым расположением Лисвер.
Посмеиваться над королевой никто, разумеется, не смел, но в тишине дворцовых кулуаров изредка, украдкой, пожимали плечами. И зачем, мол, ее величество разбазаривает казну на подобных шарлатанов?
– Вы проверили? – негромко задала самый главный вопрос Лисвер. Сил разговаривать тоже не было, но ради этого она и позвала мастера Нилкора. Чтобы узнать всю правду.
– Прогноз проверен, и не раз, ваше величество, – мастер звезд склонил голову в уважительном жесте, но без подобострастия. Каждую ночь имеющие дело с вечностью и бесконечностью, придворные мастера звезд быстро проникались тленностью всего сущего. В том числе и власти. Сегодня ее величество Лисвер, завтра его величество… какое-нибудь. Другой вопрос, что ни одному из предшественников Нилкора не удавалось сделать столь выдающееся открытие, грозящее гибелью всему живому.