I
.
Солнце уже цеплялось за крыши домов, гладя проходящих по головам. Из углового магазина вышла маленькая, хрупкая девушка с объемной кипой свежих газет. Она подошла к ближайшей пустой урне и с размаху швырнула туда свою бумажную ношу. Часть листов вывалилась наружу.
Ветер, дразнясь, налетел на пачку еще хрустящих газет, ворохом сваленных в кучу, растормошил листы. «Сумасшедшая или новая Пенелопа?» – кричал яркий заголовок.
Тарин развернулась, каблуки резко застучали по тротуару. Домой она шла налегке – всю наличность пришлось потратить. Что ж, поужинать можно и без хлеба. Даже полезно. Конечно, все газеты в городе не купишь, но ей почему-то стало легче.
Продавщица, растрепанная пожилая женщина, только что узнала ее в магазине.
– Это же вы там, на фото? – последовал кивок головы на стопку. – Знаете, – она оперлась на округлые локти, придвинулась ближе и перешла на шепот, – не каждая так смогла бы. Я бы точно нет – столько лет ждать… А вы, правда, не верите полиции?
Тарин невольно отшатнулась.
– Вы меня с кем-то перепутали, – холодно ответила она. – Кстати, сколько у вас в наличии экземпляров этой газеты?..
Она поднялась по узкой лестнице на самый верхний этаж и чуть не споткнулась о пушистый шарик, который жалобно мяукнул. Тарин вспомнила, что утром, выходя из квартиры, наткнулась на подброшенного котенка. Но тогда она подавила в себе жалость и прошла мимо: в ее сумке лежало заполненное заявление на увольнение и деньги на билеты.
По-видимому, котенок никуда не собирался уходить. Он был полностью черным, всклокоченным и перепуганным. Он двинулся к ногам Тарин и прижался к носку туфли.
– Похоже, ты такой же невезучий, как и я, – усмехнулась она и достала из кармана ключи. – За целый день никто не захотел тебя приютить. Предупреждаю, я не лучший для тебя вариант… Ладно, заходи. Анна будет тебе рада.
По упитанным бубликам металлических цепочек лениво скользили солнечные лучи. Деревянные качели сонно поскрипывали в такт мыслям: ехать – не ехать, ехать – не ехать.…
Подруги расположилась в тени деревьев, лицом к детской площадке. Несмотря на худеющий календарь, осень не торопилась в город: яркая зелень клумб утомленно замерла в ожидании дождя. Сережки ясеня сухо шуршали над ними сверху, перешептываясь о чем-то своем.