Раздражающий мерцающий свет, пробивающийся сквозь веки, заставил меня открыть глаза. Ия сидела на краю дивана и моргала электрическим фонариком мне прямо в глаза.
– Хватит спать! Чего это ты под вечер спать вздумал? – спросила она, довольная своей проделкой, выключая наконец фонарик.
– Привет! Я музыку слушал и уснул. Ты давно пришла?
– Да, давненько. Успела помочь твоей маме клубнику в саду собрать.
– Блин, я ей обещал помочь, – стукнув себя по лбу, сокрушился я.
– Ага. Она как раз шла тебя будить, а тут я. Говорю, давайте я помогу, все же мне, девочке, сподручней, – сказала она, специально встав коленями мне на грудь, чтобы положить фонарик на полку.
За это и за то, что она мне светила в глаза, я в отместку пощекотал ее подмышки, просунув руки под блузу.
– Ах, так! – и она кинулась меня душить подушкой.
Борьба была недолгой. Вскоре я вывернулся и оказался на ней, держа ее руки.
– Ну что, будешь еще лезть в драку? – смеясь над ее смешным беспомощным видом, спросил я.
– Буду! Буду! – и, показав мне язык, еще раз добавила. – Буду!
Тут вошла моя мама в фартуке и с полотенцем на плече.
– Эй, детишки малые, ужинать будете?
И тут мы с Ией на пару крикнули:
– Будем!
– Тогда идите, я уже наложила вам, и не канительтесь, а то остынет, – сказала она и ушла на кухню.
– Вот зачем спрашивать, будем ли мы ужинать или нет, если она уже наложила? – не столько спросил, сколько прокомментировал я этот странный момент.
– Мамы – они такие. Они нас спрашивают не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы мы как бы почувствовали право принимать решения, – ответила Ия, надевая юбку, потерянную в момент нашего дурачества.
Поужинав, мы вышли во двор, где я тайком покурил, а Ия следила за тем, чтобы меня не застукала за этим делом мама. Она хоть и знала, что я курю, все равно устраивала мне взбучку.
– Пойдем, наверное, на лавку к Розе?
– Опять на лавку. Вот вообще туда неохота, они мне все в школе надоели, поговорить-то толком не о чем, одна пошлятина, – надувши губы, выразила недовольство Ия.
– Дома сидеть что ли, по телевизору все одно ничего нет.
–Ты фотоаппарат обещал починить.
