Марина открыла глаза. Белый потолок больничной палаты был ясно виден в утренних лучах солнца. Девушка облизнула пересохшие губы и попыталась сглотнуть слюну, стараясь избавиться от ощущения сухости во рту. Выход из состояния наркоза в этот раз оказался не столь мучительным, как в остальные. А сколько их уже было…
Марина поводила вокруг себя глазами и заметила, что рядом на кровати лежит маленький пульт с кнопкой для вызова персонала. «Пора объявить о своём возвращении из мира грёз» – подумала девушка и слабыми пальцами потянулась к заветной кнопке. Не с первой попытки, но всё же, ей удалось справиться с непослушной конечностью и вызвать медперсонал.
Не прошло и минуты, как дверь в палату тихо отворилась и к Марине зашла женщина средних лет в белоснежной, медицинской форме.
– Уже очнулись? Очень хорошо. Как ваше самочувствие? – участливо и с вежливой улыбкой поинтересовалась медсестра. Вот что значит платное лечение.
– Пить. Во рту пересохло, – прохрипела Марина.
– Это нормальная реакция после наркоза. Вам сейчас нельзя много пить. Вот, смочите пока губы и можете сделать не более пары глотков, – напутствовала женщина, протягивая пластиковый стакан с трубочкой.
Влага, коснувшаяся сухих губ Марины, была «колючей» и имела металлический привкус. «Какая гадость» – оценила подношение девушка, но в её положении выбирать не приходилось.
– Я проинформирую доктора о том, что вы очнулись, и он скоро к вам подойдёт. А пока отдыхайте, – велела медсестра, после чего проверила показания приборов, к которым была подключена девушка, и оставила её в покое.
Марина старалась сохранять спокойствие и заранее не переживать об итоге операции. «Наберись терпения. Паниковать раньше времени, всё равно, не стоит. Скоро мне всё расскажут» – увещевала она саму себя.
Герман Михайлович, большой медведеподобный мужчина с характерными восточными чертами лица, коротким ёжиком волос и сединой на висках, появился почти сразу же за медсестрой. Для своих габаритов он двигался на удивление тихо. Улыбаясь, прошёл в палату и, подойдя вплотную к, лежащей на кровати, девушке, сказал:
