Когда я жил в Питере, меня укусил вампир. Наверное, вы усмехнулись, когда прочитали это. Но, это потому что вы никогда не были в Питере.
Вы не видели насколько зловещ этот город во тьме. Вы привыкли к красивым картинкам, белым ночам и культуре болотного города.
Но именно из этих болот, из их туманов и оврагов, из топей вышли первые нечистые, разбуженные бурным строительством триста лет назад. Крестьяне-строители пропадали десятками, а на их место приходили местные жители.
Странные, бледные и молчаливые, они покорно и четко выполняли приказы зодчих, возводя град Петров. Постоянная пелена туч над Финским заливом позволяла им трудиться днем, не опасаясь солнечного света.
По ночам же они вновь и вновь отправлялись на охоту. Голод и жажда крови гнали их во тьму искать живую пищу. Ту, что дышит и так славно хрипит и бьется в агонии под острыми клыками. Хрустит, обливаясь темной липкой кровью. Пышет жаром и испускает облака пара из разорванных ран в холодном морском воздухе.
Я переехал в Петербург десять лет назад. И конечно, в то время, не знал о темной стороне города. Я был молод, счастлив с молодой женой и с интересом осваивался. Гулял, любовался, радовался. До одной темной майской ночи шестого числа, когда моя жена пропала.
Я звонил ей, но она не отвечала. Ходил к метро, высматривал в толпе прохожих знакомый изящный силуэт. Заглядывал в дежурящую скорую помощь, спрашивал у сотрудников охраны, но ее никто не видел.
Вернувшись домой, я ждал, потому что уже не знал что делать. Курил одну сигарету за другой, прислушивался к ночной тишине и редким разговорам на улице. Подбегал к окну на каждые торопливые шаги, пытаясь разглядеть сквозь густую листву кто идет.
Она пришла в час ночи. Бледная, усталая. Сняла куртку, но шарф почему то оставила на шее.
– Тебе надо уехать! – хрипло сказала она, усевшись на пуфик возле кровати.
– Что? – спросил я. – Что за бред? Ты где была?
– Это неважно, – нервно ответила она, дрожащими пальцами поправляла шарф, словно боялась, что он сползет с шеи. – Дома ты будешь в безопасности!
– Что ты несешь? – зло спросил я. – Куда ты пропала то?
