ГЛАВА 1
Эйра сидела в своей берлоге, зажатой между обшарпанными стенами десятого этажа. Шестнадцатиэтажка в спальном районе мегаполиса дышала сыростью и усталостью, как старый зверь, которого давно пора пристрелить. За окном гудел ветер, смазывая неоновые огни города в грязное пятно. Она не смотрела туда. Ее мир был здесь – в углу комнаты, где мигал диджейский пульт, подсвеченный кислотно-зеленым и фиолетовым светом. Плакаты на стенах – выцветшие постеры с рейвов 90-х, обложки винила и кривые надписи маркером – держали ее в этом пузыре. За пределы этого пространства она вылезала только за пивом из холодильника или чтобы отлить. Спать? Иногда дремала прямо в кресле, обняв колени, лишь бы не тащиться в кровать, где храпел он.
Четыре года с этим ублюдком. Четыре года с мужчиной, чье лицо она ненавидела до дрожи в пальцах. Каждый день одно и то же: возвращение с работы – тупой фабричной смены, где она паковала какие-то коробки для каких-то людей, которым было так же пох на жизнь, как и ей. Потом – домой. Он приходил позже, воняя пивом и дешевыми сигаретами, бросал ботинки у двери и молчал. Она не разговаривала с ним. Не хотела. Молилась, чтобы однажды он просто не вернулся. Чтобы его сбила машина, или он свалился в канаву, или его зарезали в подворотне – ей было плевать, лишь бы его не стало.
Но он возвращался. Каждый гребаный раз. А она садилась за комп. Открывала FL Studio, врубала наушники и начинала долбить. Брейккор – ломаные куски ритма, будто кто-то разнес бит молотком. Драм-н-бейс – адреналин в венах, скорость, от которой сердце колотилось, как на пределе. Ретровейв – синтетические волны, уносящие в иллюзию свободы. Лоу-фай – грязный, шершавый звук, как ее жизнь. Она миксовала это в качевые треки, которые рвали душу на куски. Каждый удар – это ее ненависть. Каждый скрежет – ее боль. Каждый дроп – ее крик, который никто не слышал.
Ее уголок был святыней. Здесь она была богом. Здесь она могла дышать. Пульт, комп, колонки – ее оружие против мира. Подсветка выхватывала ее лицо из полумрака: острые скулы, круги под глазами, выбритые виски и черные волосы, собранные в хвост, спутанные от пота и усталости. Она не смотрела в зеркало. Знала, что там увидит – тень себя, которую сожрала эта жизнь. Но за пультом она была живой. Здесь она творила хаос, который держал ее на плаву.
