Он мрачно продирался сквозь густой воздух, будто вот-вот найдет, настигнет её.
Воздух этот был похож на кисель,
но явно не фруктовый: будто в нем – концентрированном, как желе, растворили сигаретный дым. Весь дым Мира.
Уже приближаясь к пробуждению, уже видя свет этой «проруби» реальности изнутри, он ещё верил, что догнать её – возможно. Всё-ещё возможно.
Everything But The Girl– Missing
Через мгновение его всосала действительность вместе со светом из-за штор. Удобный ортопедический матрац, вежливо здороваясь с его спиной, упруго утверждал, что иллюзии остались позади. И туалет – первый утренний друг – близко. Он потянулся всеми конечностями, тыльной стороной кисти протер глаза, и издал то ли ртом то ли голосом сопровождающий тесты в теле звук-«потягивание», который – он был уверен в этом точно – никто не услышит.
Может, оно и к лучшему.
Будильник тут-же зло захихикал каким-то противненьким смехом тролля. И зачем он поставил сам себе такую гадость?? Он его выключил, и заученным движением включил ретро радио. Русское. Почему-то.
Нужно просыпаться. Сегодня – съемка, ради которой он вернулся сюда. Не на долго. В Столишн. Из райских Тайских «кущ».
Между узнаваемыми разной степени (и отклика внутри), зазвучала песня, навивающая больше чем просто мысли или воспоминания…
Влад Сташевский – Нет у меня друзей, и нет врагов.
…меня уже никто не ждет, лишь только эхо горьких слов, любовь здесь больше не живет… – захотелось напеть ему, но
во-первых, петь он зарекся давно,
во-вторых – песня как-то болюче покалывала, будто попадала в слабое место. Проникала прям под кожу так ощутимо, что даже всерьез раздражала. Своей рэтро-заученностью, культовостью,
всеми эхо-а-ми своими. Откуда-то оттуда, с тех давних времен.
Когда-то он угарал над подобными песнями, их принцо-попсовостью. Имел веское право.
Когда-то он приложил руку к этой аранжировке. Паааантов в нем было столько, что он, помнится, запросто отказался от гонорара: будучи звездой почти вселенского масштаба, он не нуждался в таких «левых» попсовых доходах – так, раздаривал свои прогрессивные саунд-наработки «с барского плеча.» А кормил его – свой ультрамодный проект. Который существовал не долго, но аукается ему до сих пор. Десятилетия спустя.
