Ночь. Все расползлись по комнатам и осторожно шумят. Только я, как дурак, лежу один и не понимаю, какого черта я приперся бог знает, куда, хрен знает, зачем. Три дня назад однокурсник предложил справить новый год вместе с его приятелями. Он расписал радужную картину веселого праздника в компании четырех парней и стольких же девушек, отметив, что пары уже распределены. Обо мне тоже позаботились: мне предстояло провести ночь с Тамарой, восемнадцатилетней обладательницей голубых глаз.
Дача в сорока километрах от Москвы не предполагала пути отступления и количество комнат соответствовало количеству пар, поэтому я раскатал губы и в фантазиях уже рисовал возбуждающие картины незабываемой ночи наедине с красивой девушкой.
На самом деле, все оказалось прекрасно: и стол, и веселая компания, и девушка, которую посадили возле меня. Голубые глаза, красивые губы, точеный, хоть и с горбинкой, нос – все, что мне нравилось в женщинах, было при ней, за исключением фигуры. Она не была тощей, нет, скорее, угловатой и еще не успевшей оформиться – груди, бедра и попа только начинали округляться. Я даже засомневался, совершеннолетняя ли она, но меня успокоили, заверив, что ей уже исполнилось восемнадцать лет.
Отзвучали тосты, опустели бокалы – наступило время укладываться спать. Мне показали постель, я лег и принялся ждать Тому. Через час понял, что меня развели, как мальчишку, и, засыпая, я обозвал себя доверчивым дураком. Наутро ни свет ни заря собрался и свалил первой электричкой домой. «Наверное, не приглянулся, – решил я по дороге, – ну и хрен с ней, всем не угодишь».
Прошли праздники, я уже забыл о Томе, и вдруг, звонок – из трубки женский голос:
– Здравствуй, это я, Тома.
– Привет, чего звонишь?
– Давай встретимся.
– Нет времени.
– Ну, пожалуйста.
Жалобный голос смутил, но симпатии не прибавил. «Какого черта звонит, если сама бортанула меня», – подумал я, собираясь прервать разговор, но, услышав плач, раскис и сдался:
– Ладно, в семь у выхода из метро Сокольники.