Вечер был таким, каким бывают только редкие зимние вечера – тихим, лиловым, чуть хрустальным. Снег не падал, а словно медленно летел, не спеша касаясь земли, будто время остановилось. Кирилл шел по узкой улице, прижимая воротник пальто к шее. Он не любил такие вечера. Слишком много в них было пустоты, слишком много воспоминаний, которые возвращались сами, без приглашения.
Он не собирался заходить в это кафе – маленькое, со старыми окнами, на которых висели бумажные снежинки. Но замер на секунду у двери. За стеклом был мягкий свет, тепло, и мелькнул силуэт женщины за столиком. Казалось, она сидела одна.
Кирилл толкнул дверь. Звенел старый колокольчик, пахло корицей и кофе. Внутри было почти пусто – только бариста за стойкой и та самая женщина, что сидела у окна. На ней было серое пальто, снятое и аккуратно сложенное на спинке стула. Темные волосы, чуть растрепанные, падали на лицо. Она держала чашку обеими руками и смотрела в никуда.
– Вам что-нибудь? – спросил бариста.
– Чёрный, без сахара, – ответил Кирилл.
Он сел у дальнего столика, но взгляд все равно возвращался к женщине у окна. В ней было что-то… странно знакомое. Не в чертах лица, не в одежде – скорее в том, как она сидела, как слегка поворачивала голову, как будто прислушивалась не к звукам кафе, а к чему-то внутри себя.
Она вдруг подняла глаза и посмотрела прямо на него. В этом взгляде было узнавание. Теплое, но тихое, как будто они уже встречались.
– Вы всё-таки пришли, – сказала она.
Кирилл замер.
– Простите?..
– Не нужно извиняться. Просто… я ждала вас.
Он непроизвольно улыбнулся. Это казалось игрой. Но в ее голосе не было игры.
– Наверное, вы ошиблись. Мы не знакомы.
Она медленно покачала головой.
– Знакомы. Больше, чем вам кажется.
Бариста поставил перед ним чашку, и этот звук вернул его к реальности. Он снова посмотрел на женщину. И вдруг понял, что сердце сжалось так, как будто что-то давно забытое напомнило о себе.
– Кто вы?
Она улыбнулась чуть грустно.
– Человек, которому вы когда-то обещали не опаздывать. И снова опоздали.
Кирилл вздохнул. Пальцы легли на чашку, но он не стал пить.
