Мансарда с треугольным окном: Ритуал
Мансарда с треугольным окном пропахла сухими травами: пучки вербены, мяты, майорана и зверобоя свисали гирляндами с наклонного потолка. Тяжёлый обеденный стол был придвинут к открытому в пасмурную серость окну, и на дощатом полу, от кровати и до самой плиты с немытой кофейной туркой, был начерчен круг с вписанным в него треугольником и множеством мелких знаков и букв.
Переписав из ветхой на вид книги последний символ, ведьма небрежно отбросила мел, положила книгу на кровать, поднялась с колен и повернулась к зеркалу на дверце шкафа. Оглядев своё отражение, недовольно отряхнула перепачканный мелом подол, выругалась, потёрла ладони друг о друга и снова отряхнула подол. Подумав, расстегнула две верхние пуговицы на платье и стянула с волос повязку, высвобождая пышную гриву рыжих кудрей. Затем вернулась за книгой и встала за внешним контуром начертанной на полу фигуры.
– Князь и властелин мятежных духов! – звонко прочитала она. – Призываю тебя покинуть обитель твою, где бы она ни находилась, дабы явиться и говорить со мной!
Ведьма оторвала взгляд от страницы: всё было спокойно.
– Приказываю тебе явиться в облике человечьем и по возможности благообразном, безо всякого шума и зловония и отвечать громко и разборчиво на все мои вопросы!
Она снова оглядела комнату и на всякий случай повысила голос:
– Если не можешь прийти сам, то яви мне своего помощника. Иначе клянусь не дать тебе ни минуты покоя в обители твоей! Заклинаю тебя словом пифии, тайной саламандры, пещерой гномов, небесными демонами…
– Зачем нарушаешь ты наш покой? – полюбопытствовал вежливый голос, и ведьма чуть не выронила книгу.
В центре очерченного кругом треугольника стояли двое. Две фигуры в бесформенных чёрных балахонах, с пятнисто-серыми лицами, будто вымазанными сажей адских котлов, и с длинными чуть изогнутыми рогами. За этим исключением, впрочем, облик их вполне можно было признать благообразным, юным и симпатичным. На тёмных лицах ярко горели глаза: у демона, стоявшего справа, – золотисто-карие, так и светившиеся неожиданным для его породы теплом, зато у левого – светло-серые, холодные и колючие, как битый лёд.
