Чуть больше 10 лет назад. Калининград. Фестиваль музыки
Первые два дня в Калининграде, как обычно в подобные поездки, тринадцатилетняя Настя пребывала в некотором культурном и цивилизационном шоке: ещё бы, после вымирающей уральской деревни с её несколькими жителями любой другой мегаполис выглядел бы как сказка! Добавить к российскому духу, прочно здесь обосновавшемуся, наследие тевтонских рыцарей, будь то Рыбная деревня или кафедральный собор, – и стараться не придётся, почувствуешь себя героем сказки. Оттого вчера по приезду, Настя даже прикрепила свой первый “замок на любовь” к Медовому мосту и загадала желание.
Она осознавала, что вошла в возраст, когда обязательно надо влюбиться по-настоящему или, хотя бы, найти предмет для обожания, как Татьяна Ларина, чтобы “всё думать, думать об одном”1. Единственная уральская подруга-сверстница и соседка Катюха ещё в прошлом году влюбилась в одного актёра, сделала у себя над кроватью “иконостас” из его фотографий, вырезанных из журналов или выписанных из Москвы. И так прожужжала все уши о нём, что Насте невольно пришлось стать фанатом серьёзного и ужасно таинственного дядечки, который (на минуточку!) был старше Катьки лет на пятнадцать. Старик, одним словом! Настя временами жалела о том, что не может в отместку Катюхе заразить её своей сердечной зазнобой. Но, впрочем, семья Кати собиралась переезжать. Хотя бы в Североуральск, если там получится найти квартиру в рассрочку. А значит, Настя останется в Гарях единственной девчонкой…
Нет, так-то, конечно, будет с кем поболтать и поделиться секретиками, одиночество ей не грозит. Но одно дело, когда ты можешь хоть ночью сбежать к подруге, другое – одноклассники, до которых, чтобы добраться, надо на лодке плыть в соседнюю деревню час, не меньше. И то, если мотор работает, не сломался.
– Белоснежка, не зевай! – отцовский палец щекотно потыкался ей в ребро.
– Па! – с укоризной нахмурилась Настя, но шаг всё-таки прибавила. Стоило Катьке оговориться при родителях, назвав подругу школьным прозвищем, и всё – приклеилось намертво.
И, кажется, родители не собирались забывать, наоборот, вчера отец за столом снова уделил внимание этой теме – удачности прозвища. И, мол, животные от Наськи без ума, и два гнома-обожателя уже есть. Трёхлетние братья-близнецы, в эту минуту мужественно сражающиеся с наваленным на тарелку съестным добром, причём голыми руками, почувствовали весёлый отцовский взгляд, подняли головы и засмеялись, заражая смехом собравшихся родственников.
