Я попала в другой мир. И неожиданно получила в наследство древний замок, а вместе с ним – его владельца. Граф Роберт Дарес молод и красив, но загадочная болезнь привязала его к дому. И замок, и его прекрасный хозяин нуждаются в помощи и заботе. Но как же тяжело принимать эту помощь, когда ты гордый мужчина, привыкший быть сильным и самостоятельным.
Очень скоро я понимаю, что не все так просто, как кажется. И с болезнью графа, и с моим наследством.
– Взгляни, что у меня. Сколько ты уже не ела? День? Два? Выйди оттуда, пожалуйста.
Из темноты чердака на меня смотрела пара недоверчивых детских глаз. Вернее, не на меня – на миску каши в моей руке. Спасаясь от побоев, девочка забилась в щель за спинкой дивана, неплотно придвинутого к стене. Подобраться к ней мешала другая мебель, сваленная вокруг беспорядочной грудой хлама.
Туда, куда пролезет тощий оголодавший ребенок, взрослой женщине с формами хода нет.
– Лиззи, пожалуйста. Я тебя не трону.
Разумеется, девочка мне не верила. Ни единому моему слову. Ведь эти синяки на ее тонких, как прутики, ножках оставила бывшая владелица моего тела. Ее родная мать.
Как теперь заслужить доверие этой зашуганной малышки? Она словно испуганный зверек, привыкший к пинкам, а у меня лицо ее обидчицы, той, что должна была заботиться и любить, но вместо этого орала и чуть что хваталась за розги.
– Пожалуйста, тебе надо поесть.
Из темноты до меня доносилось частое, прерывистое дыхание. Так дышит тот, кто очень боится. Малышка отползла в угол и оттуда смотрела голодными глазами на миску каши в моей руке. Она вся съежилась, словно стараясь стать меньше и незаметнее. От этой картины сердце в моей груди рвалось на части.
Что же делать?
Как заставить Лиззи поесть?
Бедняжка думала, что я пытаюсь выманить ее из убежища едой, чтобы снова избить. Кларисса Кейдж именно так бы и поступила, увидев, что ее запрет нарушили. У нее была коллекция дорогих фарфоровых кукол. Она хранила их в шкафу за стеклом – красавиц в нарядных платьях, с длинными шелковистыми волосами и деталями на шарнирах. Они умели моргать, у них сгибались руки и ноги – ну как можно устоять и не стащить одну для игры, тем более, когда тебе семь и у тебя совсем нет игрушек?
